Читать «Герой империи. Сражение за инициативу (самиздат)» онлайн - страница 185
Юлия Викторовна Маркова
– О Альф, любимый… Да, я твоя, Альф… Я люблю тебя, Альф… Я знаю, что мы расстанемся, но пусть у меня хотя бы останется ребеночек от тебя… Прошу тебя… Пожалуйста… Давай…
Вот и ее кровать. Я стал шарить по ней рукой. Вот и она, моя милая девочка… ее личико… Что это? Ее личико заплакано… О Эри…
Если переводить имперское звание на наши деньги, то высокая худая девица с большой головой и темно-темно-серой кожей будет майором или даже подполковником, как говорили в прежние времена, генерального штаба. И она тоже, как товарищ Ватила Бе, назвала меня военным гением…
Почти сутки над линией фронта стоит гробовая звенящая тишина. Дождь тоже прекратился и в разрывы облаков кое-где уже проглядывают клочки ясного голубого неба. Зачирикали птицы, и кажется, будто больше нигде нет никакой войны. Не грохочет канонада, не рвутся снаряды, а пулеметные очереди не скашивают немецких солдат, пытающихся пробить себе выход из ловушки, в которую их завел «гений» Адольфа Гитлера. Мы целых два дня честно пытались разблокировать магистраль, но простые смертные не могут на равных драться с солдатами пришельцев. Те атаки были последними жестами отчаяния, после которых наша совесть была чиста перед Германией и фюрером, а погибшие в этих атаках были последними жертвами, принесенными на алтарь войны. Они погибли уже не ради возможной победы, а только по той причине, что, даже потерпев поражение, военная машина продолжала крутиться по инерции – вплоть до того момента, когда наконец поступила команда «Стоп».
Единственная социоинженер «Полярного Лиса» кивнула.
Но что это?! Нет, наверное, это мне снится сон. Этого не может быть… Я замираю на месте, и, успев сделать всего полшага вперед, замирает Эри. Она бросает обеспокоенные взгляды то на меня, то на процессию, пытаясь понять, в чем дело… но мне не до нее. Я во все глаза смотрю на человека, вид которого и заставил меня замереть в замешательстве и усомниться в реальности представшей передо мной картины. Этот человек грязен и растрепан, руки его безвольно висят вдоль тела, и пальцы судорожно подрагивают – точно он пытается, но не может сжать их в кулак. Спина его согнута, будто под гнетом невыносимой ноши. Он пугающе бледен, и его воспаленные глаза, обведенные темными кругами, поблескивают отчаянной тоской и предчувствием смерти. Его губы поджаты, черты лица как будто заострены… Щеточка усов придает его облику еще более жалкий вид – он похож на больного хорька. Фюрер! Неужели это он?! Конечно, это он, кто же еще! Никогда бы не подумал, что однажды увижу его вот таким – поверженным, помятым, обессиленным, конвоируемым суровыми русскими воинами… Теми самыми воинами, которых совсем недавно он называл недочеловеками и обрекал на полное уничтожение. Самих конвоиров я особо не разглядывал. Лишь отметил, что их было всего двое, и на их лицах была написана суровая торжественность. Все мое внимание было приковано к пленному фюреру. Вот он – тот, кто послал на смерть меня и многих таких же, как я, ребят, приказав нам убивать русских… Для многих из нас обещанные этим человеком поместья с послушными рабами обернулись безымянными братскими могилами и бесконечными рядами березовых крестов. Вот он – тот, чье красноречие завладело умами многих, пробуждая сладкое чувство превосходства арийской расы… Вот он – блистательный вождь германской нации, автор «гениальных» планов по захвату мирового господства и созданию Тысячелетнего Рейха германской нации… Тысячелетний Рейх будет построен, но мелкий человечишка, который обрек народы на ужасную бойню, не будет иметь к нему никакого отношения. Его солдаты были убиты, его мощь была вдавлена в грязь, и теперь поколения немцев будут проклинать его за смерть своих близких!
