Читать «Герой дня» онлайн - страница 14

– Вот что, парень. Ложись-ка и поспи, - сказал Пёттер. - Войну не мы с тобой затеяли, наше дело смотреть в оба, чтоб не сдохнуть. И все. - Он оттащил пулемет в запасное гнездо и закутал парня в плащ-палатки. В лунном свете дымовая завеса над рекой казалась белой.

* * *

Этой ночью обер-лейтенант Вилле благополучно завершил новую главу своей книги. Называлась она «Боль как категория духа». Еще во власти творческого порыва Вилле зачитал ее вслух батальонному лекарю Хуберу, на редкость крупному детине, астматику, охочему до крепкого пива. Читал Вилле хотя пискляво, но лающим, командирским голосом, как бы приказывая слушателю задуматься.

– Боль есть средоточие личности. Лишь глубокое страдание облагораживает и дифференцирует, уводя наши помыслы к существу боли и к богу.

– Так оно и есть, - пробурчал Хубер. - Отчего, спрашивается, я пью как не от боли, снедающей измученную, взыскующую бога душу. Ваше здоровье.

– Боль, и только боль, способна на своих крылах вознести нас к богу. Что же заставляет нас бежать боли, обращаясь к таблеткам и анестезии, больницам и страхованию?

– Совершенно справедливо. Все это ерунда, - икнул лекарь. - Вздор.

– Война озаряет солдат-фронтовиков провидением грядущей великой боли. Число страждущих значения не имеет. Всемирно-историческая миссия нашей нации - на века уготовить боль для новой суровой личности.

– Замечательно, дорогой Бодо! - заплетающимся языком изрек Хубер. - Почему бы мне не пить, раз другие этого не выносят?

Он осушил восемнадцатую бутылку гамбургского «Сенатора» и повалился на пол спать, не внимая дальнейшим рассуждениям обер-лейтенанта.

– Где человек? - вопрошал Бодо Вилле, прервав чтение. - Где человек в этой духовной пустыне? - Снимая элегантные бриджи, он завидовал Сократу: у того не было недостатка в любознательных учениках.

«У старшего рядового Рудата симпатичное лицо, рыжие кудри и умные зеленые глаза», - думал он. Свежие простыни слегка пахли можжевельником, и Вилле погрузился в сновидения.

* * *

Поисковая акция унтер-офицера Цимера прошла безрезультатно. Удалось обнаружить только плохо затемненную комнатушку, где какая-то старуха в нарушение всех предписаний гнала самогон из картофельных очистков и перебродившего свекольного жома. Даже полевая жандармерия наотрез отказалась принять рапорт. Тамошний обер-ефрейтор отозвался о донесении Цимера неуважительно и крайне бестактно. Фельдфебель, к которому Цимер, напирая на возможный [61] шпионаж и партизанские вылаазки, обратился с жалобой, глупо ухмыльнулся:

– Ну, ты, видать, не иначе как из тыла явился.

И показал Цимеру карту области, где красной штриховкой были отмечены районы действий партизанских отрядов. В том числе район Рыльска. Потом достал из ящика листок бумаги - тетрадную страничку, исписанную по-русски, - и спросил:

– Чем господин военнослужащий вермахта считает эту вот записку?

Цимер пожал плечами.

– Это приказ о призыве, подписанный верховным командованием украинских партизан. Вчера изъяли у одного докторишки. Сам-то он приказал долго жить… Ну, мне пора! У нас тут кое-что еще запланировано нынче ночью.