Читать «Гермоген» онлайн - страница 40
Борис Иванович Мокин
— Это для дочки.
Никанор поспешно, точно украл, спрятал в руке подарок и опасливо посмотрел в сторону супружницы. Но та считала монеты и ничего не заметила.
— Не позвать ли дочь? — спросил Ермолай. — Особливое поручение передал ей брат Игнаха.
Никанор оглянулся на супругу. Она к этому времени успела проверить деньги и о чём-то задумалась.
— Про то скажешь мне, — тихо проговорил Никанор и повернулся к жене: — Юлиания, я вот пойду гостя провожу.
— Ой, гостечка ж наш дорогой, я сейчас на стол накрою, сытóй тебя напоим. Пироги есть, рыба солёная.
Но Ермолай, сославшись на неотложные дела, повернул к двери.
Никанор вышел следом.
— Сказывай мне про наказ дочери.
— Велено с глазу на глаз. Или она у вас больная, что вы её взаперти держите?
Тут Никанор признался Ермолаю, что Юлиания приходится его дочери мачехой, и та никуда не пускает Ксению одну, даже в церковь. От женихов отбою не было, но в каждом женихе Юлиания умела найти изъян, а про Ксению пустила славу, что она «порченая».
— И тебе не жалко, если дочь вековухой останется?
— Как не жалко? В монастырь собралась. Видно, такая у неё доля. Что ж, без родной матери...
— Сама собралась или мачеха того хочет?
— А скорее, что и так...
— Ты сам-то или не отец?
— Что ж, видно, доля у меня такая...
— И видно, правду говорят: при мачехе и отец родной над дочерью не волен, а мачехина воля злее зла.
В ту минуту в окне показалось прекрасное девичье лицо. Ермолай невольно вздрогнул — так поразили его пронзительно печальные очи, напомнившие ему Ксению. Обе Ксении, и обе несчастливы. От Ермолая не укрылось, с какой горькой лаской оглянулся на дочь Никанор. Вдруг в лице его появилась словно бы какая-то решимость.
— Ну, коли сын мой передал тебе особливый наказ, приходи к заутрене в церковь Николы Ратного. Ксения там будет, и я при ней.
Никогда прежде не собирался Ермолай в церковь с таким волнением и не одевался с таким тщанием, как в то утро. Ночью спал плохо, заново передумывал свою жизнь. С новой тоской вспоминал о той несчастной Ксении и вновь ощутил в сердце болезненный толчок своей вины перед ней. Летуче пронеслась неожиданная мысль: «Не виноватить бы тебе, Ермолай, себя за то, что пройдёшь мимо новой повстречавшейся тебе беды!» И перед ним возникло девичье лицо в окне и глаза её, словно наперёд знающие что-то печальное.
К заутрене Ермолай пришёл загодя и недалеко от церковных ворот стал дожидаться отца с дочерью. Зоркими глазами отыскал их в толпе прихожан, идущих в церковь. Она была в тёмном платке и в старой, видимо материнской ещё, шубейке. Когда Ермолай приблизился к ним, она опустила глаза, и густые ресницы тревожно затрепетали.
Чтобы никто не мешал беседе, все трое отошли к церковной ограде.
— Поклон тебе, девица, от брата, — начал Ермолай. — Велел тебе особо, дабы зашла к невесте его Гликерии сказать, весной-де будет в Казани и сватов зашлёт.