Читать «Гермоген» онлайн - страница 138

Многие русские люди видели, что затеи «Димитрия» были авантюрны. Но как свести его с трона? Гермоген не надеялся, что вельможи решатся на это, к тому ж среди них было довольно бояр и князей, которые охотно прислуживали ему: князья Хворостинин, Шаховской, Рубец-Мосальский, бояре Салтыков, Нагие. И несть им числа. Сам первый боярин князь Мстиславский хоть и не выступил открыто, но тайно сочувствовал полякам.

Ох, бедная Русь! Мало тебе было нашествия монголов, набегов хазар да печенегов? Или, может быть, ты забыла, чем грозили тебе тевтонские рыцари? Захотела ещё польского владычества...

Гермогена спасало крепкое упование на Господа. Однажды, задремав в пути, он «услышал» голос Иоанна Богослова, пророчествующий в Откровении: «Аллилуйя! Спасение и слава, честь и сила Господу нашему»

Гермоген пробудился с чувством радостного просветления, прочитал благодарственную молитву Богу, а через час на постоялом дворе узнал о смерти самозванца. Держава и вера святая были спасены небесным промыслом.

Вскоре он выехал в Казань, в свою епархию.

Не успел Гермоген справиться с неотложными делами в Казанской епархии, как его вновь позвали в Москву. На этот раз за ним приехали из Московской патриархии. Лжесвятитель Игнатий был низложен и бежал из Москвы. От московских посланцев Гермоген узнал доподлинно о том, что произошло.

То были памятные дни в истории России. На самозванца и его поляков поднялся не только московский православный люд. В столицу вошли воины Новгородского и Псковского ополчений, чтобы выдворить из неё оккупантов. Самозванец готовил их к битве с турками, они же повернули оружие против него. Ополченцами становились все: купцы, монахи, священники, крестьяне. Все поднялись по звуку набата. В челе восстания был первый вельможа, первый потомок Александра Невского князь Василий Шуйский, человек, обладавший сильной волей и державным складом ума.

Героев отечества рождает мужественное слово правды. Впоследствии Филарет Романов напишет: «Великий князь Василий Иванович един же токмо он, обличал губительного волка еретичество...» И такова была сила этого обличения, что «все епископы, князья и бояре, все люди, яко от сна пробудившеся и в разум истинный приидоша» и самозванец был «посрамлён и со власти свержен и смерти зло предан».

8

Сводя вместе разрозненные впечатления и рассказы тех дней, Гермоген всякий раз видел перед собой лицо самозванца. Как определить, что было в этом лице? Что-то детски простодушное, легкомысленно доверчивое и вместе с тем ущербное. Хотелось даже пожалеть его. Припомнилось, как Хворостинин пришёл за ним, Гермогеном, чтобы вести его к царю. Судьба недаром повязала несчастного царька с князем-отроком. Несмышлёные недоросли, что один, что другой. Откуда взялся этот царёк, этот «Димитрий»? Явно, что бояре-крамольники сыскали его, дабы избыть Годунова. Доверчив, как дитя. А им такой и надобен. И поляки тоже недаром «поставили» на него: послушен, переимчив на чужое, своей воли не имеет. Один недостаток: упрямо тщеславен, любит пускать пыль в глаза. Оттого и попал в беду. Всё свершилось по Божьему промыслу. Недаром говорится: «Кого хочет Господь наказать, того лишает разума».