Читать «Геологи идут на Север» онлайн - страница 70

Иннокентий Иванович Галченко

Охотничьи трофеи мы распределяем между работниками экспедиции, оставив восемь гусей в леднике у Данилова.

«Хорошо, если и с выполнением задания нам повезет так же, как повезло на, охоте», — думаю я о нашем дальнейшем пути по неисследованным местам.

* * *

Рано утром 20 июля, основательно навьючив лошадей двухмесячным пайком и снаряжением партии, мы покидаем Верхне-Колымск.

Наши лошади бодро идут по торной сухой тропе, вьющейся между озерами и старицами, среди густой поросли ольховника, тальника и редких лиственниц. Переднюю связку лошадей важно ведет, покуривая трубку, Афанасий Иванович, за ним энергично шагает Александр. Сзади идем мы с Микой и с помощью компаса проводим глазомерную съемку.

На берегу большого продолговатого озера, среди живописно разбросанных кустов ольховника и нескольких лиственниц, виднеется якутская юрта. Из ее трубы вьется чуть заметная струйка дыма. Вдоль берега, против юрты, висят на шестах сети. В юрте нас радушно встречают якуты — старик и старуха. Их дочь, девушка лет восемнадцати, розовея от смущения, протягивает каждому из нас руку.

— Дуня! — говорит она и быстро исчезает.

В юрте чисто и опрятно. Нас приглашают к столу. Дуня приносит большую деревянную миску сбитых сливок с ягодами голубицы и куски хаяка на блюде. Потом на столе появляется чай.

— Угощай, Дуня, получше Улахан киги — большого человека, — смеется Данилов, показывая на Мику. — Он очень любит сливки. Последняя это юрта на дороге, больше сливок и хаяка не увидим до осени.

Поблагодарив за угощение, мы продолжаем свой путь.

Вечером мы выходим к реке Зырянке, названной так в честь казака Дмитрия Зыряна, руководителя морских походов на Алазею и Колыму. Противоположный илистый, с линзами льда берег реки подмыт и возвышается вертикально над уровнем воды метров на двенадцать.

— Корм здесь хороший, — ночевать, однако, будем, — говорит проводник.

Мы развьючиваем лошадей. Мика рассматривает крутой подмытый берег в бинокль и неожиданно восклицает:

— Смотрите! Вон торчат кости. Наверное, мамонта!

— Тут костей разных каждый год много мы видим. «Галами» такие места мы называем, — спокойно отзывается Данилов. — Осенью по дороге на охоту мы промышляем здесь мамонтовую кость, фактория за нее хорошо платит.

— На обратном пути надо будет здесь покопаться, — говорит Мика.

На следующий день мы идем вверх по реке. Александр ведет опробование, мы продолжаем съемку.

В узком, глубоко врезавшемся в коренные породы каньоне бокового ключа Эрозионного мы останавливаемся и, как завороженные, смотрим на многометровую черную блестящую стену, возвышающуюся над нами.

— Вот это пластик! Это уголек! — делая замеры, восхищается Мика.

— Про него Попов сказал, что напрасно он здесь лежит, — говорит Афанасий Иванович.

— Ничего! Напрасно при советской власти он больше лежать не будет. Дойдет и до него очередь, — успокаиваю я проводника.

— Восемь метров шестьдесят сантиметров. Истинной мощности пласт! — восхищается Мика, закончив замер. Он начинает брать образцы.