Читать «Геологи идут на Север» онлайн - страница 109

Чудесный, незабываемый вид!

И невольно радостная гордость рождается в душе. Только два русских исследователя видели этот хребет до нас. Первый из них — Черский. Он подошел к нему с той же стороны, что и мы, и оставил в своем дневнике краткое описание неведомого хребта. Второй — советский геолог Сергей Обручев, который видел хребет с другой стороны и назвал его именем Черского.

«Странно, — думаю я, — триста лет люди ездили из Якутска на Колыму, и никто не открыл хребта. В чем же тут дело?».

Сплошная, мощная горная цепь — только обман зрения. Отдельные гранитные батолиты, короткие цепи сопок и хребты, распространенные на широком пространстве, только имели вид сплошной стены. Пересекая отдельные части хребта по сквозным долинам, люди не могли охватить взглядом всю его грандиозную панораму. Для этого нужно было найти какую-то определенную географическую точку.

Мое сердце бьется радостно и учащенно. Все здесь интересует меня сейчас. Что передо мной? Горная страна Черского? Хребет Черского? Или отдельные горные цепи этого хребта?

Звездная северная ночь. По Улахану дует пронзительный ветер. Белые пятна сопок светятся из темноты призывно и загадочно; те самые пятна, что на моей карте отмечены «белым пятном» неизвестности.

После ночевки снова в путь.

Мы двигаемся по Улахану вниз к хребту Черского в поисках места для весновки. Место нам нужно хорошее, со всеми удобствами. Ведь нам предстоит прожить здесь почти все лето в непрерывной работе и путешествиях.

Плоскогорье еще покрыто мелким снегом. Следы диких оленей и горных баранов испестрили снег. Мелкая путаница птичьих следов похожа на узорчатую сетку. Изредка появляются следы росомах и лисицы. Потапов доволен.

— Зверя много, однако, и трава вырастает хорошая. Корм есть, рыба есть, птица гнездиться будет.

Мы пересекаем Улахан-Чистай и спускаемся к буйной, неизвестной речонке — притоку Неры. На ее берегу — густой смешанный лес: лиственница, ветла, береза. Непроходимая заросль тальника склонилась над самой водой. Окрестные сопки покрыты стлаником. Он освобождается от снега и приподнимает свои рыжеватые лапы. Сухое и очень удобное место для нашей стоянки.

Быстро разгружаем нарты, складываем груз на берегу. Мика и Егоров рубят жерди для лабаза, мы с Потаповым устанавливаем палатку. Каюры помогают всем, они торопятся. Им надо успеть до распутицы вернуться в Кыгыл-Балыхтах.

Наш маленький лагерь готов.

В белой бязевой палатке уютно и тихо. Койки и столик соорудили из ящиков с консервами. На столе пять прошлогодних номеров газеты «Известия» и «Петр Первый» Алексея Толстого — подарок якутской тайги.

После сытного ужина мы уходим с Микой на берег горной речки. Стремительная, прозрачная, она ворочает огромные камни, рвет мерзлые берега.

— Ну, так вот, — говорю я Мике, глядя в его глаза. — Ты возвращаешься вместе с каюрами в Кыгыл-Балыхтах за лошадьми. К твоему приезду наш агент, наверно, доставит их в поселок. Прошу не задерживаться.

Мика жмет мою руку и совсем по-детски смеется: