Читать «Гены и судьбы» онлайн - страница 144

Точка отсчета — это частота наследственных болезней (составной частью которых являются хромосомные болезни, которые мы тогда изучали). С оценкой зависимости эффекта от дозы облучения дело оказалось еще сложнее. Ведь облученных людей в ту пору было немного, количество детей у них было небольшим, как правило, двое. Следующее поколение будет через 20–30 лет.

Все это затрудняло прямую оценку генетических эффектов облучения, хотя такая система уже функционировала в Хиросиме и Нагасаки. И мы решили пойти своим путем. Общее мнение было единодушным: эту часть работы надо выполнять на облученных клетках человека, выращенных в культуре.

Мы развернули такую работу с разными вариантами опытов, распутыванием возможных ошибок, с отличием действительных эффектов от ошибок или артефактов. Короче говоря, сообща обосновывали принцип биологического измерения дозы облучения. Вся эта работа для меня лично сформировалась в конкретное направление исследований (хромосомы человека и облучение), через которое я, собственно, и вошел в другие разделы медицинской генетики. Но вновь к этой тематике мне пришлось вернуться лишь много лет спустя и, к сожалению, при чрезвычайных обстоятельствах.

…Случилось страшное. Реактор Чернобыльской АЭС вышел из повиновения. Но не будем здесь вдаваться в причины аварии. Они разобраны, виновные наказаны, уроки извлечены. Вся страна включилась в ликвидацию ее последствий. Весь мир готов был прийти к нам на помощь. Многие зарубежные врачи, ученые сразу предложили свою помощь. Некоторые даже приехали в СССР и здесь, на месте, помогали советским медикам. Получил предложения о помощи и я от норвежского генетика профессора Пера Офтедала, эмбриолога американки Джилианы Бирн, американского генетика профессора Джеймса Ниля, нидерландского генетика А. Натараджана, генетика из ФРГ профессора Ф. Фогеля. Канадский генетик Джон Хедл уже 1 мая 1986 года откликнулся телеграммой следующего содержания: «Дорогой Николай. Мы представляем коммерческую радиационную дозиметрическую службу через Биомутатек. Если мы можем быть полезны, пожалуйста, позвоните мне по телефону 416–851–3937. Искренне Джон А. Хедл».

С Джоном мы познакомились на международных совещаниях. Не раз обсуждали вопросы мутагенного действия факторов внешней среды. Особенно сблизились во время II Международной конференции по мутагенам внешней среды, которая проходила в Эдинбурге в июне 1977 года на базе Эдинбургского университета. Жили мы все в университетском студгородке (кемпусе). Простота студенческих общежитий, интерес к обсуждаемым вопросам, демократичность председательствующих на заседаниях, ласковая летняя погода Шотландии, прекрасные виды холмистых окрестностей вокруг университета — все это способствовало неформальному общению, сближению представителей разных стран.

Нужно сказать, что в работе конференции участвовали такие «киты» мутагенеза, как Ш. Ауэрбах, Ф. Собельс, Б. Бриджес, Д. Эванс. Серьезные научные доклады и дискуссии велись о новых методах проверки влияния факторов внешней среды, вызывающих мутации. Разумеется, каждый отстаивал свой метод, а требования ко всем методикам предъявлялись жесткие: достоверность выявления мутагенности, быстрота определения и экономичность. Джон Хедл выступал с обоснованием метода учета микроядер (дополнительное маленькое ядро) в клетках костного мозга млекопитающих, который основывался на следующем. Микроядра образуются за счет хромосом или их частей, которые при делении не включаются в основное ядро из-за повреждений. На первый взгляд метод казался не очень достоверным, так как основывался на изучении не первичных событий, а их последствий. Однако строгие эксперименты Джона Хедла (с соавторами) рассеяли все сомнения. Объективность оценки мутагенности с помощью его метода скоро стала очевидной.