Читать «Генрик Сенкевич. Избранное. Книги 1-8» онлайн - страница 2865

Страшный рев в лачугах колдунов заглушил его слова. Стась махнул рукой и продолжал:

– Я слышу! Это ваше «злое Мзиму» хочет крови и голов пленников. Но ты ведь знаешь, что это значит, – и тебя это не испугает. И вот я скажу тебе: тамтамы вышвырни на середину бомы, чтоб все ва-хима увидели и поняли, как их обманывают эти плуты. Да еще скажи твоим глупым ва-хима то, что ты говорил людям М’Руа: что там, где пребывает «доброе Мзиму», кровь человеческая не должна быть пролита.

Юному царьку понравились, по-видимому, слова Стася. Он посмотрел на него смелее и проговорил:

– Кали избить, ах, как избить колдунов! Выбросить тамтамы и сказать ва-хима, что там, где «доброе Мзиму», нельзя никого убить. А что же Кали сделать с Фару и с самбуру, которые убили Фумбу?

У Стася весь план действий был уже готов в уме. Он ждал только вопроса и тотчас же ответил на него:

– Твой отец погиб и его отец погиб, – голова за голову. Теперь ты заключи с молодым Фару вечный мир, и с этих пор ва-хима и самбуру станут жить в согласии и будут спокойно возделывать маниоку и охотиться. Ты расскажешь Фару обо всем, что ты узнал, живя с нами, и Фару научится любить тебя как брата.

– У Кали теперь светлый мозг, – ответил молодой негр.

На этом окончилась беседа. Немного спустя раздались опять дикие крики, но уже не «злого Мзиму», а обоих колдунов, которых Кали колотил, как мог. Воины, все еще окружавшие внизу тесным кольцом Кинга, прибежали во весь дух наверх, чтобы посмотреть, что там происходит, и вскоре убедились и собственными глазами, и из признаний колдунов, что «злое Мзиму», перед которым они трепетали до сих пор, было лишь выдолбленной колодой, обтянутой обезьяньей шкурой.

А юный Фару, когда ему объявили, что ему не только не размозжат головы в честь «доброго Мзиму» и Великого Господина, но что Кали съест кусок его, а он – кусок Кали, не хотел верить ушам, а когда узнал, кому он обязан жизнью, то лег лицом на землю перед входом в дом Фумбы и лежал до тех пор, пока Нель не вышла к нему и не велела ему встать. Тогда он обнял своими черными руками ее маленькую ножку и поставил ее себе на голову в знак того, что хочет всю жизнь оставаться ее невольником.

Все ва-хима были очень удивлены поведением юного царя, но присутствие неведомых гостей, которых они считали самыми могучими в мире колдунами, не позволило никому противиться ему. Старики были не рады новым обычаям, а оба колдуна, поняв, что хорошие времена кончились для них навсегда, затаили в душе жестокую злобу к царю и пришельцам.

Тем временем Фумбу торжественно похоронили у подножия скалы под бомой. На его могиле негры поставили несколько сосудов с помбе и с копченым мясом, «чтобы он не мучил и не пугал по ночам».

Тело Мамбы, после того как между Кали и Фару было заключено братство крови, было отдано самбуру.

XLII

Путешественникам предстояло опять углубиться в неведомые края, где им угрожали всякие опасности, и мальчику хотелось оберечь себя от них лучше, чем он имел возможность это делать до сих пор. С этой целью он обучил стрельбе из ремингтонов сорок молодых ва-хима, которые должны были составить главную вооруженную силу и как бы гвардию Нель. Больше стрелков у него не могло быть, так как Кинг донес на себе только двадцать пять ружей, а лошади всего пятнадцать. Остальную армию должны были составить сто ва-хима и сто самбуру, вооруженных копьями и луками, которые обещал доставить Фару. С ними не страшны были никакие трудности путешествия по огромной и чрезвычайно дикой стране, населенной разными племенами самбуру. Стась не без гордости думал о том, что, убежав на пути из Фашоды с одной только Нель и с двумя неграми, без всяких средств, он, пожалуй, дойдет до берегов океана во главе двухсот вооруженных людей со слоном и лошадьми. Он представлял себе, что скажут на это англичане, которые так высоко ценят смелость и находчивость, но больше всего его интересовало, что скажет его отец и мистер Роулайсон. Мысль об этом услаждала все его труды и невзгоды.