Читать «Генрик Сенкевич. Избранное. Книги 1-8» онлайн - страница 2793

Но в ту самую минуту, когда он обратился к нему, случилось нечто такое, от чего у всех четверых кровь застыла в жилах.

Глубокую тишину ночи прорезало внезапно лошадиное ржание, – страшное, пронзительное, полное страдания, испуга и смертельного ужаса. Что-то заколыхалось в темноте, раздался короткий храп, потом глухие стоны, фырканье, опять конский крик, еще более пронзительный, и все стихло.

– Львы, Великий Господин, львы убивать лошадей! – шептал Кали.

Было что-то ужасное в этом ночном нападении, в этом насилии хищников, в этом внезапном убийстве беззащитных животных. Стась оторопел на минуту и забыл даже о ружье. Да и какая польза была бы стрелять в такую темень? Разве только для того, чтобы ночные разбойники, если огонь и гром выстрела их не испугают, бросили убитых уже лошадей и помчались за теми, которые разбежались и унеслись так далеко от места привала, насколько они могли это сделать на стреноженных ногах.

У Стася мороз пробежал по коже при мысли, что было бы, если бы они остались внизу. Нель, прижавшись к нему, так дрожала, точно с ней уже начался припадок лихорадки. Но дерево защищало их, по крайней мере, от нападения львов. Кали прямо спас им жизнь.

Но это была страшная ночь, – самая страшная за все путешествие.

Они сидели, точно промокшие птицы на ветке, прислушиваясь к тому, что происходило внизу. Там некоторое время царило глубокое молчание, но вскоре послышался звук отрываемых кусков мяса, хриплое дыханье и довольное посапыванье чудовищ.

Пиршество львов происходило не более чем в двадцати шагах от зерибы.

Пиршество это длилось так долго, что Стася в конце концов разобрала злость. Он схватил ружье и выстрелил по направлению раздававшихся звуков.

Но ему ответило только прерывистое, сердитое рычание, вслед за которым послышался треск разламываемых могучими челюстями костей. В глубине сверкали голубыми и красными точками глаза гиен и шакалов, ожидавших своей очереди.

Так протекали долгие часы ночи.

XXV

Наконец взошло солнце и осветило степь, отдельные кучки деревьев и лес. Львы скрылись прежде, чем первый луч блеснул на горизонте. Стась велел Кали развести огонь, а Меа достать вещи Нель из кожаного мешка, высушить их и поскорее переодеть девочку. Сам он, взяв ружье, пошел осмотреть место, где они провели ночь, и взглянуть, какие опустошения наделала гроза и два ночных разбойника.

Сейчас же за зерибой, от которой остались только колья, лежала первая лошадь, съеденная почти до половины; в ста шагах – другая, а недалеко от нее – третья, едва початая. Стася охватила такая злоба, что в ту минуту ему захотелось даже, чтоб откуда-нибудь из чащи высунулась косматая голова отяжелевшего после ночного пиршества разбойника и чтоб он мог пустить в нее пулю. Но ему пришлось отложить месть; сейчас у него было много других дел. Нужно было найти и поймать остальных лошадей. Мальчик полагал, что они, должно быть, скрылись в лес, как и Саба, трупа которого нигде не было видно. Надежда, что верный товарищ по несчастью не пал жертвой хищников, обрадовала Стася и придала ему бодрости. Еще больше обрадовался он, когда нашел осла. Оказалось, что длинноухое животное не хотело утруждать себя слишком далеким бегством. Оно просто-напросто уткнулось в угол за зерибой, между холмом термитов и деревом, и там, с защищенной головой и боками, ждало, что будет дальше, готовое, в случае чего, геройским ляганием отразить нападение. Но львы, по-видимому, совсем его не заметили, и, когда взошло солнце и опасность миновала, он счел вполне уместным лечь и отдохнуть после трагических ночных переживаний.