Читать «Генрик Сенкевич. Избранное. Книги 1-8» онлайн - страница 2781

– Стась…

– Что, милая?

– А они сюда не придут?..

– Кто? – спросил с недоумением Стась.

– Те… убитые?

– Что ты говоришь, Нель?

– Я боюсь!.. Мне страшно!..

И бледные губки ее стали дрожать.

Наступило молчание. Стась не верил, чтоб убитые могли воскресать. Но так как была глубокая ночь и тела их лежали недалеко, ему стало тоже как-то не по себе. Дрожь пробежала по его телу.

– Что ты говоришь, Нель? – повторил он. – Это Дина научила тебя бояться привидений… Мертвые не…

Он не докончил, так как в ту же минуту случилось что-то страшное: среди ночной тишины в глубине ущелья, в той стороне, где лежали трупы убитых, раздался вдруг какой-то нечеловеческий ужасный хохот, в котором трепетали отчаяние и радость, жестокость и страдание, плач и насмешка, – раздирающий душу судорожный хохот сумасшедших.

Нель вскрикнула и изо всех сил обхватила ручонками Стася. У мальчика самого волосы стали дыбом. Саба вскочил и стал рычать.

Но сидевший поодаль Кали спокойно поднял голову и проговорил почти весело:

– Это гиены смеяться над Гебра и льва…

XXIII

Страшные события предыдущего дня и впечатления ночи так измучили Стася и Нель, что, когда усталость наконец свалила их, они заснули как убитые, и девочка лишь около полудня вышла из палатки. Стась встал немного раньше с войлока, растянутого у костра, и в ожидании своей подруги приказал Кали заняться завтраком, который, ввиду позднего часа, должен был вместе с тем быть и обедом.

Яркий свет дня разогнал ночные страхи. Оба проснулись, не только отдохнув, но и с большей бодростью в душе. Нель выглядела лучше и чувствовала себя крепче. А так как им обоим хотелось уехать как можно дальше от места, где лежали убитые суданцы, то сейчас же после завтрака все сели на лошадей и тронулись в путь.

В эту пору дня все путешествующие по Африке останавливаются на полуденный отдых, и даже караваны негров прячутся в тени больших деревьев, так как это – время так называемых «белых часов», часов зноя и безмолвия, когда солнце жжет немилосердно и, кажется, глядит с высоты, ища, кого бы убить. Все звери уходят в самую чащу, пение птиц прекращается, не слышно жужжания насекомых, и вся природа погружается в тишину, не обнаруживая никаких признаков жизни и как бы желая спрятаться и защититься от глаз злого божества. К счастью, одна из стен ущелья бросала глубокую тень, и путники могли двигаться вперед, не чувствуя палящего зноя. Стась не хотел покидать ущелья, во-первых, потому, что наверху их могли заметить издали отряды Смаина, а во-вторых, потому, что в ущелье было легче найти в расселинах скал воду, которая в открытых местах впитывалась в землю или испарялась под зноем солнечных лучей.

Дорога все время, хотя едва заметно, подымалась в гору. На скалистых стенах видны были по временам желтые отложения серы. Вода в расселинах тоже была пропитана ее запахом, что неприятно напоминало обоим детям Омдурман и махдистов, которые смазывали головы жиром, смешанным с серным порошком. В других местах чувствовался запах мускусных кошек, а там, где с высоких обрывов спускались почти до самого дна ущелья пышные каскады лиан, распространялся опьяняющий аромат ванили. Маленькие путешественники охотно останавливались в тени этих завес, испещренных узорами из пурпурных и лиловых цветов, которые вместе с листьями доставляли корм для лошадей.