Читать «Гений жанра» онлайн - страница 11

И стихотворения Михаила того времени ярко отражали его состояние. У него проявилась склонность к воспоминаниям: в настоящем, очевидно, ему было мало отрады. Чувство одиночества переходило в невыносимую депрессию. Он уже готов был порвать с внешним миром, создать в уме своём «иной мир и образов иных существованье», считая себя «отмеченным судьбою», сыном природы. Земной мир казался ему тесным, порывы его души «удручено ношей обманов», и уже стоял перед его глазами призрак преждевременной старости. В этих его излияниях, конечно, было немало юношеской игры и чувств героического настроения, но в их основе, безусловно, лежали его искренние огорчения и несомненный его духовный разлад с окружающей действительностью. Юный поэт отказывался от своих вдохновений, сравнивая свою жизнь с осенним днём, рисуя измученную душу «Демона», живущего без веры, с презрением и равнодушием ко всему на свете. Немного спустя, оплакивая отца, он себя и его называл «жертвами жребия земного»:

– «Ты дал мне жизнь, но счастья не дано!..»

Михаил Юрьевич уходил из детства, которое уже давно само ушло от него…

5

Спустя два года после возвращения с Кавказа бабушка повезла Лермонтова в Москву, где сняла для проживания небольшой деревянный одноэтажный (с мезонином) особняк на Малой Молчановке. Она стала готовить внука к поступлению в университетский благородный пансион сразу в четвёртый класс. Учителями его были Зиновьев (преподаватель латинского и русского языка в пансионе) и француз Гондро, бывший полковник наполеоновской гвардии, которого скоро сменил англичанин Виндсон, познакомивший Лермонтова с английской литературой. В пансионе будущий поэт обучился грамотности и математике. После обучения он овладел четырьмя языками, играл на четырёх музыкальных инструментах: семиструнной гитаре, скрипке, виолончели и фортепиано, увлекался живописью и даже владел техникой рукоделия. В пансионе Лермонтов оставался около двух лет. Здесь под руководством преподавателей Мерзлякова и Зиновьева прививался вкус к литературе: происходили «заседания по словесности», молодые люди пробовали свои силы в самостоятельном творчестве, существовал даже какой-то журнал при главном участии Лермонтова.

Поэт горячо принялся за чтение. Сначала он увлёкся Шиллером, особенно его юношескими трагедиями, затем он принялся за Шекспира, в письме к родственнице даже «вступался за честь его», цитировал сцены из «Гамлета». По-прежнему искал он и родную душу, увлекаясь дружбой то с одним, то с другим товарищем, испытывая после разочарования, негодуя на легкомыслие и измену друзей.

Последнее время его пребывания в пансионе в 1629 году отмечалось в его произведениях необыкновенно мрачным разочарованием, источником которого была совершенно реальная драма в личной жизни Лермонтова.