Читать «Генерал Корнилов. Роман-хроника.» онлайн - страница 83

Немецкое наступление сокрушило весь Юго-Западный фронт. Не прошло и года после начала боевых действий, как обнаружилось поразительное легкомыслие высшего командования России.

Запас снарядов был расстрелян в первых же боях. Пехота стала подниматься из окопов, не получая никакой артиллерийской подготовки. Потери в живой силе достигли устрашающих размеров. В некоторых корпусах в строю осталось по 5-7 тысяч штыков. В окопы посылались спешенные кавалеристы.

Прекратился не только подвоз снарядов, не хватало самого необходимого - винтовок. Маршевые пополнения прибывали невооруженными. Солдат заставляли подниматься из окопов с голыми руками, им приказывалось следить не столько за неприятелем, сколько за своим ближайшим соседом: убьют - подберешь его винтовку!

Так воевать было нельзя. В неподготовленных атаках гибли целые дивизии. По окопам поползло: измена… предали… А вскоре бдительные глазастые фельдфебели стали отбирать украдкой ходившие по солдатским рукам «возмутительные» листовки…

Крамольная зараза проникала на передовую из глубокого тыла, причем прилипчивой этой заразе был подвержен не только рядовой состав, но и офицерский.

Напрасно русское командование взывало к своим союзникам о помощи. В прошлом году Россия пожертвовала двумя армиями, чтобы спасти Париж. Ныне ни французы, ни англичане не пошевелили и пальцем, чтобы спасти русский фронт на Карпатах. Именно в те дни родилось и стало порхать по страницам газет ядовитое изречение: «Союзники намерены воевать до последней капли крови… русского солдата!»

Весна 1915 года навсегда похоронила надежды на близкое окончание войны. Немецкий генерал Макензен несколькими уда-рами рассек фронт русских войск. Началось паническое отступление. Недавние победители, горделиво входившие в города, местечки и фольварки, бежали сломя голову, попадали в окружение, сдавались в плен. В июле русская армия оставила Перемышль и Львов, в августе - Варшаву, Ковно, Гродно, Брест-Литовск. В российском обществе наступило похмельное отрезвление. Человеческая бойня только начиналась, и этому взаимному истреблению покамест не виделось конца и края.

В Петрограде фронтовые неудачи вызвали болезненную панику. Стали исподволь готовить для перевозки в Вологду ценные документы Государственного архива, золотой запас и сокровища Эрмитажа. Из Риги, становившейся прифронтовым городом, потянулись на Восток эшелоны с оборудованием крупных заводов, выполнявших оборонные заказы.

Но в эти дни и месяцы самым непонятным образом вели себя столичные газеты. Все они (с редчайшим исключением) вдруг принялись на все лады расхваливать Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича. Чем хуже шли дела на фронте, тем громче раздавались славословия. Царское окружение негодовало - великий князь был нелюбим в этой среде. Царю нашептывали, что затаившиеся недруги спят и во сне видят, как бы заменить его на троне этим дылдой (Николай Николаевич в отличие от своего племянника поражал огромным ростом - под два метра). Особенно негодовала царица. Она уверяла мужа, что великий князь, будучи Верховным главнокомандующим, намерен сам пожать лавры победителя ненавистного Вильгельма. Она распаляла воображение царя, рисуя картину торжественного вступления победоносных русских войск в поверженный Берлин (мысли о поражении ей и в голову не приходили!) Кто будет красоваться подбоченясь на белом коне?!