Читать «Генерал Корнилов. Роман-хроника.» онлайн - страница 387

Укрепление большевистского режима поставило Добровольческую армию в безвыходное положение. Сдаваться? Но это смерть, медленная, мучительная на радость палачам. Оставалось одно: умереть в бою.

На совете генералов было решено: идти вперед и с бою брать Екатеринодар.

Собственно, с середины марта и началась та героическая эпопея, которую потом назвали Ледяным походом.

Погода неожиданно испортилась. Тепло сменилось лютым холодом, посыпал снег. Даже раненые и больные ночевали под открытым небом. В то же время реки и речонки вскрылись, полая вода заполнила овраги. Армия закуталась в тряпье, в обноски, обсушиться и согреться не доводилось сутками.

Отчаяние обреченных помогало одолевать врага. Офицеры, уставя штыки, шли прямо на пулеметы.

Армия сбивала заслоны на пути и медленно продвигалась вперед.

На реке Лабе добровольцев вновь подвел новоиспеченный генерал Покровский. Получив задание выдвинуться к переправе, он не тронулся с места: решил, что в такую метель никто не воюет. Валил снег, солдаты стали замерзать. Генерал Марков, отчаянно сквернословя, велел всей имеющейся коннице переправлять пехоту на лошадях. Он мобилизовал для этого даже конвой Корнилова. Ночная переправа застала большевиков врасплох. Станица Елизаветинская была занята почти без боя. До Екатеринодара оставалось всего 18 верст. К утру метель утихла, проглянуло солнце. Лавр Георгиевич, сидя в седле, пропускал мимо себя обоз. Он с трудом узнал генерала Эльснера. Старик в походе оборвался и выглядел настоящим бродягой… Среди раненых в телегах словно проскочила искра: «Корнилов!» Люди приподнимались на подстилках, вскидывали руки. Генерала Эльснера позвали к подводе с умирающим юнкером. - Ваше превосходительство, говорят Корнилов… Далеко он?

–Рядом. Метров двести…

–Скажите… пусть подойдет.

Не слезая с седла, Лавр Георгиевич склонился над телегой.

– Я здесь, юнкер. Что вам угодно?

Юноша завозился в своем тряпье, выпростал руку: - Прошу вас… последний раз… Пожмите мне руку. У Корнилова перехватило горло.

–Вот так… - прошептал умирающий. - Спасибо…

В станичном правлении толчея необыкновенная. Степенные казаки каждый раз уважительно поднимаются с лавок, едва завидев генерала. Молодежь теснится у порога, в разговоры старших не встревает. Окна в правлении открыты настежь - южная весна наконец взяла свои права.

Казаки жалуются на террор большевиков. Бьют не только «кадетов и буржуев», но и любого несогласного. Не смотрят ни на возраст, ни на заслуги. Увидят урядничью лычку - бьют, увидят медаль на мундире - бьют. Даже за нашивки за ранения ставят к стенке. А Георгиевский кавалер для них - самый что ни на есть «паразит трудового элемента».

Генерал Романовский слушает внимательно, но в глазах его насмешка:

– Оружие ваше где, господа старики?

– Забрали, ваше превосходительство, мобилизовали подчистую.

– Шашки - тоже? Старики замялись.

Романовский знал, о чем спрашивал. В стремлении угодить, не задирать чужую власть казаки переусердствовали: снесли вот сюда, в правление, все имевшееся в станице оружие. Даже дедовские шашки сдали! Все это военное добро, кстати, пошло на вооружение местного отряда Красной Армии.