Читать «Генерал Корнилов. Роман-хроника.» онлайн - страница 343

Николай Павлович Кузьмин

Лавр Георгиевич отправился под арест со спокойной совестью. Предстоящий суд его нисколько не страшил. Готовились сказать всю правду и Лукомский с Романовским… Напрасно Нежинцев - он появился в Быхове, когда арестованные лишь обживались в здании гимназии, - напрасно он уговаривал генералов возмутиться и воззвать к здоровым силам армии.

– Лавр Георгиевич, вам стоит только сказать слово - и лучшие наши офицеры отдадут за вас жизнь. Я это знаю! Предложение своего любимца Корнилов отклонил. Он по-прежнему не хотел никакой междоусобицы.

Полк, сформированный Нежинцевым, покидал место своей постоянной дислокации. Куда направлялся? Этого не знал и сам Нежинцев. Пока полк переводился в Киев. На старом месте, в Проскурове, у Нежинцева не заладились отношения с Советом. Узнав, что местные депутаты раздувают слухи о жертвах еврейского погрома (убито будто бы более 60 тысяч человек!), Нежинцев не стерпел и рассмеялся:

– Помилуйте, господа, во всем Проскурове живет каких-то 15 тысяч!

С тех пор за добровольцами установилась репутация антисемитов и погромщиков.

Нежинцев рассказал, что для ударников (так он называл своих бойцов) будет сшита особенная форма: черно-красные погоны и на левом рукаве мундира голубой шеврон с черепом и костями. Отборные части возрождаемой русской армии должны одним своим видом наводить страх на любого противника. Нежинцев сокрушался, что негде добыть стальных касок…

Первый полк добровольцев покидал фронтовой район и направлялся в тыл. Там, в глубине России, его ждал совершенно новый враг.

Нежинцев попросил:

– Лавр Георгиевич, встаньте у окна. Мы пройдем мимо.

Корниловский ударный полк тронулся под гром оркестра, перепугав быховских обывателей. Арестованные генералы стояли у окон второго этажа - в каждом окне по фигуре. На ударниках знаменной роты Корнилов различил кумачовые погоны и голубые квадратики нарукавных шевронов. Командиры подразделений энергично выворачивали вправо головы и (рука под козырек) упоенно колотили подошвами в мостовую.

Знаменная рота прошла в торжественном безмолвии и четким строем. Следующие роты подходили с песнями:

Смело, корниловцы, в ногу!

Духом окрепнем в борьбе…

Минуя здание гимназии, ряды сворачивали в переулок. Тяжелая местечковая пыль оседала на листьях тополей, тронутых осенней желтизной. Внезапно генералы увидели немолодого офицера, ковылявшего с палочкой в руке. Поравнявшись с окнами, он вскинул руку к козырьку. Это был батальонный командир.

Смело мы в бой пойдем

За Русь святую

И всех жидов побьем,

Сволочь такую! Проводив полк, генералы взволнованно посовещались, и Хаджиев поскакал на вокзал, торопясь вручить Нежинцеву послание Корнилова: «Все ваши мысли, чувства и силы отдайте Родине, многострадальной России. Живите и дышите только мечтою об ее величии, счастье, славе. Бог вам в помощь!»

Объявив о генеральском мятеже и арестовав военачальников, Керенский поверг страну в состояние лихорадочной горячки. Российского обывателя охватил ужас. Армия внезапно представилась сборищем убийц и грабителей. Газеты умело обыгрывали азиатский конвой главного заговорщика - Корнилова. Да и сам он, уроженец степного края, выглядел как современный Аттила. Святой Руси угрожало новое нашествие кочевников.