Читать «Гендерная терапия» онлайн - страница 544

6.2. Тренинг «Стратегии перехода»

Слово «переход» часто означает некий процесс перебрасывания моста. Сегодня множество исследователей пытаются объяснить значение жизненных переходов. Разные теоретики (Левинсон, Вайллант, Лоуэнталь и другие) развили ранние работы Эрика Эриксона (1996б), который выделил определенные стадии цикла человеческой жизни. Тут следует воздать должное и Карлу Юнгу, одному из первопроходцев в изучении человеческой психики, за его концепцию индивидуции, роста личности в ее стремлении к целостности. При этом современные люди далеки от полного понимания значимости стадий жизненного цикла и сопутствующих изменений, причем особые трудности вызывает переживание эпизодов перехода (Карделл, 2005).

В связи с тем, что переходные ритуалы практически исчезли из нашей культуры, современному мужчине приходится самостоятельно доходить до смысла такого рода событий. Несмотря на разнообразие и неповторимость разных культур, архетипические стадии таких переходных ритуалов в них были поразительно схожими. Кажется, наши предки интуитивно улавливали важность обособления для развития личности. Длительность, интенсивность и структура ритуалов напрямую зависели от трудностей процессов расставания с детством и взросления. В нашей культуре лишь немногим людям удается осуществить психологическое отделение от родительской семьи и стать взрослыми, поэтому имеет смысл раскрыть и осмыслить переживания человека на всех стадиях процесса инициации (Холлис, 2005).

Обобщенно можно представить шесть стадий ритуала перехода. Несмотря на то что содержание каждой из них зависит от местных условий и традиций, сами стадии вполне вписывались в единые формы.

Первая стадия переходного ритуала – физическое отделение от родителей, необходимое для начала психологического отделения. Здесь у мальчика никогда не было выбора. Среди ночи его «похищали» у родителей старшие соплеменники, которые, надев маски или раскрасив лица, перевоплощались в богов или демонов. Маски помогали им превратиться из родственников и соседей в богов и архетипические силы. Внезапность и даже насилие, присущее такому отделению, отражали собой тот факт, что ни один юноша добровольно не расстанется с комфортом домашнего очага. Его тепло, защита и забота имеют огромную притягательную силу. Но остаться у домашнего очага, образно или реально, – значит остаться ребенком и тем самым отречься от возможности стать взрослым.

Второй стадией переходного ритуала была смерть. Мальчик должен был пройти через символические похороны: он проходил через темный туннель, полностью погрузившись в реальный или символический мрак. Хотя это действо, несомненно, приводило его в ужас, на самом деле юноша переживал символическую смерть своей детской зависимости. Он по-настоящему страдал от утраты родительского очага. «Ты больше не сможешь вернуться домой». Это была потеря невинности, потеря связи с детским раем.