Читать «Где-то я это все... когда-то видел» онлайн - страница 11

Хотелось очень спровоцировать Ларису Викторовну на эмоцию.

Не спровоцировал. Смотрит внимательно, всем видом демонстрируя спокойствие, внимательность и доброжелательность.

— И какое предложение от вашей… прослойки, Витя?

Умничка!

Говорит ласково и задушевно. Как с умалишенным. Теперь и взятки гладки.

— Наша школа может в числе первых проявить солидарность с многострадальным чилийским народом. Например, конкурсом детского рисунка. Скажем, «Руки прочь от Луиса Корвалана!».

— А Луис Корвалан — он кто, антифашист?

А вот Лариса Викторовна не стесняется пробелов в спектре собственного кругозора. Второй раз умничка!

— Лариса Викторовна! — моей укоризне нет границ, — Луис Альберто Корвалан Лепес — генеральный секретарь Компартии Чили! Вы просто забыли.

Все замерли.

Я разворачиваюсь и шагаю на выход.

В дверях снова поворачиваюсь, мимолетно наслаждаясь очередной Немой сценой, и произвожу «контрольный выстрел»:

— И, кстати! Корвалана арестуют на конспиративной квартире в Сантьяго только через неделю. Время еще есть. Пойду-ка я рисовать.

Осторожно без стука прикрываю дверь за собой.

Глава 4

После школы меня уже ждали.

Это было естественно и легко прогнозировалось. Вот если бы не ждали — было бы странно. А так — группка человек шести-семи во главе с «джинсовым» демонстративно отиралась возле школьного забора, поплевывая и грозно потирая руки. Пионерские галстуки сняли. Мелочь, а приятно. Не хотят позорить символ борьбы за дело коммунистической партии.

Собственно, по всем законам школьного социума, бить меня никто не собирался.

В школе кроме центрального, было еще два выхода — у спортзала и через столовую. Подразумевалось, что заметив грозную демонстрацию силы, чмошный первоклашка струсит и рванет в обход. Тогда дело можно считать закрытым. Ну, будут слегка попинывать при встрече в дальнейшем, но это — сам виноват.

Вот только меня такой расклад ни в коей мере не устраивал.

Пора ломать традиции.

Я вышел через парадный вход и ровным шагом направился к открытым воротам.

— Эй, малой! Сюда иди…

Ничего не меняется в этой жизни! Хоть в будущем, хоть в прошлом. А менять надо, господа. Я остановился перед «джинсовым» держась руками за лямки знакомого ему ранца.

— Иди сюда!

Надо же, слова переставил!

Стою.

Он схватил меня левой рукой за плечо и потащил за угол школы. Соратники потянулись за ним, всеми силами изображая «хулиганистую» походку: воровато оглядываясь и не прекращая сплевывать.

Молча тащить меня «джинсовому» показалось не так эффектно, поэтому по пути он стал нагонять жути: «Ну, сейчас… Ну, все… Сейчас все…»

Что-то совсем плохо у парня с лексиконом.

Он затащил меня за угол здания и прижал к кирпичной стенке левой рукой. Правую сжал в кулак и поднес к своему правому уху.

Как лук натягивал.

— Ты что, шкет, совсем ох…л?

С козырей зашел.

Ошибка! Самое правильное для него было бы молча надавать мне по ушам, развернуться и гордо уйти с чувством выполненного долга. А так — начинается вербальный контакт. А здесь мускульная сила не имеет столь определяющего значения.