Читать «Где-то под Смоленском (сетевая публикация)» онлайн - страница 6

Если от сердца проявляли уважение к мертвецу, то как рука поднялась могилу раскапывать?

Если боялись, пытались вину загладить и от мести уйти… Толку-то? Лежит в этой земле Светлый из Светлых. Кто ради добра его потревожил (ну, допустим) — того он и так простит. Кто ради зла — тому не избежать кары.

Или я зря усложняю? И побывали тут не умники и стратеги, а простое ворьё, у которого поджилки тряслись?

Непонятно.

И Серёга руками разводит.

…«Иван Петрович Знаменский, 1910–1949». Даже не написано, что майор, о наградах ни слова. На портрете погоны угадываются. Но портрет маленький, от погон одни уголки видны, и звания не различить.

Портрет на памятнике хорошо сохранился. Лицо у Ивана Петровича не офицерское. Не военное лицо. Но время тогда такое было, что и самые мирные люди портянки наматывали… Честно сказать, Серёга на майора очень похож, а Серёга штатский, что дальше некуда. Только у Серёги брови домиком, а у Ивана Петровича — вразлёт. «Хорошо хоть так! — думаю. — А то бы пришлось ещё и с мистическим совпадением разбираться». Совпадения эти — самая мутная и шизофреническая тема. Внятных спецов по ней почти нет.

— Серёга, — говорю, — что скажешь?

Клирик голову повесил.

— Я могу только подтвердить слова Ирины Константиновны. Он был Светлый очень большой силы. Но не волшебник и не целитель. Не тот, кому часто доводится применять силу. Тот, в ком она просто есть. Скорей всего, вправду клирик.

— Понял, — отвечаю. — Теперь отойди и не фони мне. Посмотрю по-своему.

Серёга на меня в ужасе косится.

— Неужели откапывать будете?

— Ты чего! Нет, конечно.

Выдохнул Серёга и отошёл подальше, за два ряда могил. Я закрыл глаза, причуялся. Сгодится. Вижу его как фонарь в сторонке, терпимо. Работать не мешает.

Переступил я оградку и ладонь к рыхлой земле приложил. Светлый был, конечно, покойник, но любые покойники — это уже моя сфера…

И тут я ахнул.

Было у меня две гипотезы и обе накрылись.

Кто не знает, поначалу награды после смерти героя полагалось возвращать государству. Оставшуюся в них силу планировали вливать в великие амулеты, обереги всесоюзного значения. Но — не вышло. Трудно оказалось примирить награды между собой, ведь получали их самые разные люди. А сила великих амулетов таяла слишком быстро. Тогда разрешили оставлять награды семьям. Но это привело к массе злоупотреблений, несчастных случаев и просто скверных казусов. Чужая награда — сложный в обращении артефакт. Наконец приняли решение оставлять награды в могилах. Воры, конечно, охотились за ними, но на то и вор, чтобы сторожа не дремали. А сами награды на груди законных владельцев дремали мирно…

Не успел я различить, что это были за награды. Искра ударила в ладонь, я руку отдёрнул.

Ясно, что потревожили их недавно — ордена ли, медали. Проснулись они, и точно рассерженные псы озираются теперь, высматривают неприятеля.

— Простите! — шепчу я, — простите, ребята. Я не со злом.

Их потревожили — но не украли!

Конец первой гипотезе.