Читать «Где ты? (=Из Парижа)» онлайн - страница 27

Чтобы быть дальше, да…

Саша. Я вернулась в Россию в июне 2005-го. Решение я приняла резко. За один вечер. Я тогда работала в «Индиане Текс-Мекс» возле Северного Вокзала. Был конец апреля. У меня была вечерняя смена. Я опоздала на полторы минуты. Реально, на полторы минуты. Этьен, наш администратор, устроил мне за это разнос. Я приготовилась ругаться в ответ… Короче, обычный вечер, привычное дело. И тут вдруг что-то на меня находит… И я начинаю рыдать. Я начинаю рыдать в шесть ноль две — и до двух часов ночи, до самого последнего клиента, я не перестаю это делать… Я выревела все, что во мне копилось все мои четыре французских года. Все четыре года я веревела за один вечер! И они ничего не могли со мной сделать. Они не могли отправить меня домой. В тот день им просто некем было меня закрыть. Все болели, все были заняты, и я продолжала рыдать и работать. Вы не представляете, сколько мне в тот вечер дали чаевых. Французы. Не англосаксы… Французы! С которыми, максимум, пятнадцать еле наскребаешь… А тут — сто пятьдесят евро. За слезы мои. По пять, по десять, по двадцать мне давали. И я их собираю и рыдаю. Благодарю всех и рыдаю… Потом взяла такси, приехала домой и сразу заснула, просто отрубилась… Утром просыпаюсь. Солнце в окно светит. Птицы поют. Не утро, а сказка. Тут я все и вспоминаю. И спокойно так себе говорю: «Все, Саша. Пора сваливать». И такой, знаете, камень с души, ооооп!

С тех пор я не была в Париже. Ни разу. Нет, я не скучаю. По людям разве что… Однажды я говорила с Наташей по телефону. Мы поздравляли друг друга с Новым Годом. Она уже тогда встретила этого своего мужа-деда. Она мне рассказала, что ей Лео рассказал. Что Серж суициднулся. Я сразу вспомнила один документальный фильм про русских на Гоа. Как они туда приезжают и поселяются там, чтобы начать новую жизнь новыми людьми, в этом, типа, раю. И, в общем, там упоминалось, что один из этой русской коммуны на Гоа недавно покончил с собой. И на этом моменте, мы видим кадр с такой морской звездой, которая прячется в мокром песке и как бы растворяется в нем без следа… Я вспомнила этот кадр, когда Наташа сказала мне про Сержа… Вот он тоже так растворился. Наш Серж. Без следа…

Но я до сих пор переписываюсь с Фредериком. Да. С моим французским бой-френдом. Мы поддерживаем связь и обмениваемся новостями. Фредерик пишет мне о том, что каждый раз, когда он на своем мотоцикле проезжает мимо мест, где мы с ним встречались, он думает о «нас». Он думает о «нас» каждый раз, когда проезжает мимо всех этих мест, которые он теперь называет «нашими». Как то кафе на углу Оберкамф и Републик. Где мы с ним виделись в последний раз … Я думаю о том, что с годами Фредерик начал мифологизировать наш, вполне банальный и довольно безрадостный роман. Как символ чего-то потерянного. Молодости, я полагаю. Для некоторых прошлое, каким бы паршивым оно ни было, со временем становится некой прекрасной страной, визу в которую им больше ни за что не получить… Мне все это смешно. Я вот точно помню, что Фредерик не был таким романтичным тогда, когда мы с ним встречались. А мне так этого хотелось… Как мне тогда хотелось, чтобы он был романтичным. А он все говорил и говорил об урезании социальных льгот, о разобщенности левых сил и жаловался на сидячую работу…