Читать «Где твои крылья, ангел?» онлайн - страница 30

Доктор дал ей что-то для успокоения. Люда позвонила родителям и попросила срочно приехать на квартиру, не объясняя причин. Бригаде скорой помощи пришлось ждать их приезда, ибо сама Люда не могла ничего пояснить.

Родители примчались на зов ребенка со скоростью метеора. Первой их реакцией также был шок. Мать сразу бросилась к дочери, прижала ее к своей груди и горько заплакала. Сама же Люда не проронила ни слезинки. Она продолжала отстраненно смотреть куда-то в сторону, как сумасшедшая. Отец ее – человек более стойкий – смог преодолеть первые эмоции. Он нашел паспорт Андрея, помог заполнить сопроводительные бумаги для морга и спустить тело зятя по лестнице.

Следующие несколько дней, связанные с организацией похорон, были самыми тяжелыми в жизни Людмилы. Осложнялось ее положение еще и тем, что церковь не отпевает самоубийц. Люда не могла скорбеть и молиться за мужа так, как это делают все остальные члены семьи и общины. Окружающие лишь мучили ее выражениями соболезнований и расспросами о случившемся. Даже в морге какой-то неопытный врач решил блеснуть детективными навыками и поделился с Людой своим видением ситуации. Он рассказал, что, по его мнению, умерший сначала пытался порезать себе руки кухонным ножом, но смог лишь разодрать кожу, после чего, вероятно, достал из шкафчика ванной бритвенное лезвие и вспорол им себе вены вдоль всего предплечья.

– От таких ран умирают в считанные минуты, – заключил врач.

Люда ничего не ответила и никак на его слова не отреагировала.

По ночам она тихо плакала в подушку и думала о причинах такого поступка Андрея. Днем Людмила держалась с печально строгим видом, мало ела и почти не разговаривала. Ее старались не оставлять одну: рядом всегда были либо родственники, либо кто-то из общины. Несмотря на страшный грех, совершенный Андреем, все вокруг жалели Люду, ласкали и утишали. Еще такая молодая, но ужа вдова. Это ни у кого не укладывалось в голове.

Через две недели позвонила хозяйка квартиры и попросила либо продлевать аренду, либо съезжать с помещения. Людмила со времени смерти мужа жила с родителями и больше не возвращалась в квартиру. Но теперь пришлось ехать, чтобы забрать последние вещи.

Люда попросила помочь перевезти сумки друзей из общины, но сама отправилась раньше них, чтобы побыть одной в их с Андреем первом семейном гнездышке. Она зашла в квартиру с тяжелым сердцем. Все казалось тихим и спокойным. Внутри было душно и пыльно. Люда открыла окна, чтобы проветрить помещение, и стала медленно ходить по комнатам с печальным видом. В ванной все было вымыто и очищено – никаких следов произошедшего. Отец Людмилы даже починил сломанный Андреем шкафчик, чтобы хозяйка квартиры не придиралась по поводу испорченной мебели.

Люда прошла на кухню и села на стул, сидя на котором полмесяца тому назад решался на самоубийство ее муж. Она сложила руки на груди и, оглядывая помещение, посмотрела на стол. Люда на мгновение замерла. Прямо перед ней посередине стола лежал лист бумаги, свернутый вдвое и придавленный солонкой. Его точно не было, когда Люда ссорилась с мужем, потому что она занималась в тот момент готовкой и четко следила за всей утварью – под солонкой никакой бумажки не было. А после… А после она возвращалась лишь однажды – в день смерти. После этого никто не заходил в квартиру. Мысль о том, что это вероятная предсмертная записка Андрея, заставила Людмилу схватиться руками за лицо и перестать дышать. Она взяла бумажку в трясущиеся руки и развернула ее. Да, это был почерк Андрея. Люда прочла первые слова и начала плакать. Она будто бы снова услышала его голос, увидела его еще живого перед собой – своего верного, нежного, доброго и заботливого Андрея. Рыдания вырывались у нее из груди, слезы заливали лицо. Она не знала настоящей печали, не знала горя и подлинной скорби вплоть до этого момента. Несколько минут Людмиле потребовалось, чтобы взять себя в руки. Она снова развернула листок и все-таки смогла прочесть написанное: