Читать «Где не было тыла» онлайн - страница 75

…Все это мне вспомнилось сейчас, и я спросил:

— Петя, а почему ты тогда не ушел первым, ты же резал отверстие?

— Думал, что освободятся все, а потом и моя очередь наступит.

— Ну, а теперь успеешь уйти?

— Какой будет порядок.

Работа в тоннелях закончилась печально. Тоннель, который шел из закрытой уборной и был наиболее близко расположен к проволоке, проходил под вытоптанной дорожкой патруля за оградой. Румынский солдат, очевидно, от утренней стужи начал пританцовывать как раз на перекрестке подошедшего тоннеля и дорожки и провалился в подземелье.

Крик перепуганного часового привлек весь лагерь. Из административного двора прибежали солдаты с винтовками, не понимая, откуда исходит крик. Пострадавшего вытащили из провала еле живым.

Попович с комиссией тщательно изучил тоннель. На поверке он разносил Хазановича и снова грозил уничтожить «большевиче». К счастью, комендант лагеря не знал о существовании еще шести тоннелей. В начале апреля работы по их прокладке были закончены.

Особенно волновала нас судьба больных и слабых товарищей. Было ясно, что это может помешать успешному выполнению задуманной операции. Требовалось перебороть упадническое настроение этих узников, среди них были и такие, которые смирились со своей близкой смертью. В беседах с ними я рассказывал о подвиге одного советского патриота, свидетелем которого был сам.

…Владимиро–Волынск. Конец августа 1942 года. Обширный офицерский лагерь с кирпичными постройками. Целыми днями многотысячная толпа изможденных, обессилевших от недоедания людей бродила по двору, многие пленные кучками сидели на земле, обогревая солнечными лучами свои полуодетые тела. Вокруг лагеря в четыре линии недоступное колючее ограждение. Частые вышки с прожекторами и пулеметами вверху и внизу, автоматчики с рвущимися с цепи овчарками. Режим лагеря смерти. Даже незначительный проступок вел к расстрелу. Сотни людей умирали от истощения. Здесь не было надежды на спасение.

Мы видели за проволокой несколько поросших чертополохом длинных траншей. Старожилы лагеря рассказывали, что в прошлую зиму в эти траншеи было закопано двенадцать тысяч советских военнопленных.

Разговоры и думы всех узников беспрерывно сводились к тому, как отсюда вырваться, спасти свою жизнь. Но порядок и система охраны лагеря абсолютно исключали такую возможность.

Среди узников было несколько переводчиков из числа военнопленных. Подчинялись они своему начальнику — Власову, до войны работавшему преподавателем немецкого языка в одной из ленинградских школ. Сдержанный, корректный, не мозоливший глаза своим особым положением, он все время вращался среди заключенных. Его нельзя было заподозрить ни во враждебности к своим землякам, ни в особой преданности немецкому командованию. Однако пленные к нему относились, как ко всякому, кто в какой–то мере сотрудничал с врагом.

За колючей проволокой находилось картофельное поле. В 400–500 метрах возвышалась черно–зеленая стена дубового леса. Насколько далеко тянулся этот манящий соблазном массив, никто не знал. С утра до вечера дразнил он пленных своей близкой недоступностью.