Читать «Где не было тыла» онлайн - страница 69
Алексей Ефремович Рындин
О том, что полковник Н. М. Воронцов с товарищем собирался бежать, знала не только «семерка». Ему было уже под пятьдесят, маленького роста, с черными усами, лицо светлое, приветливое. На последней встрече со мной он похвастался своей приведенной в «порядок» шинелью и еще сносными сапогами.
— Сгодятся в походе, — уверенно заявил он, — и табачок, и иголка с ниткой…
— А как поход, выдержите? — спросил я.
— Дай только вырваться, а там силы найдутся.
…Через час после ухода Шамова на плацу появился комендант лагеря, дежурный офицер и два сантинела. Они шли прямо в помещение, где жил Воронцов. В нашем бараке горячо обсуждалось ночное происшествие, кто–то сообщил, что Попович арестовал двух соседей Воронцова по нарам и старшего по бараку за «содействие» беглецам.
От соседнего барака комендант направился к нам. Хазанович, стоявший у окна, подал команду встать.
— Буна зиуа, домнуле колонел, — приветствовал комендант Хазановича. — И через переводчика начал выговаривать: — Нет дисциплины, плохо работают старшие бараков, не предупреждают побегов… Русские пленные не признают моих приказов о круговой ответственности за нарушение режима. Вы тоже, старший по лагерю, потворствуете этому!
— А я лично не присягал вам на верность и не брал на себя ответственность за побеги из лагеря, — четко отшил Хазанович.
Комендант, выслушав перевод, закричал:
—. Как это не берете на себя ответственность? Вы кадрируете распоряжение администрации?
— Ваше дело охранять, а наше дело бежать, — резко ответил полковник.
Казалось, Поповича хватил паралич. Он онемел, уставив большие черные глаза на старшего лагеря.
— Следуйте за мной, — выкрикнул он и быстро направился к выходу.
В бараке поднялся гвалт. Плац опустел. Пленные, встревоженные арестом старшего лагеря, разошлись по баракам. Не прошло и двадцати минут, как со стороны административного двора затрещала пулеметная стрельба, I подошел к окну. На плацу от пуль взрывались га«М*ые султанчики, затем стрельба перешла на бараки.
Кто–то крикнул:
— Ложись! — Все бросились на пол. Затрещали пулеметы и с полевой стороны лагеря.
Шевченко, присев на нижние нары, заметил:
— Попович вошел в раж коменданта — объявил войну заключенным. Вот это и есть для него фронт…
В этот момент ко мне подбежал Маслов и, заглядывая в глаза, затараторил:
— Что, что, любуешься? Твоя работа… Заварил кашу? А люди будут за тебя расхлебывать?
Я посмотрел на этого запуганного человека, на его «шпалы» в петлицах и не сдержался:
— Кашу заварил комендант от своего бессилия и самодурства. А вот нашу «кашу», Маслов, вы еще не пробовали…
— Ты меня, Маслов, удивляешь, — заговорил Шевченко, Повернувшись в мою сторону, он продолжал: — вы оба как будто росли на одном дереве, а вот плоды получились разные…
Стрельба продолжалась минут пятнадцать. Где–то за бараком послышалось:
— Помогите! Есть убитые!
Но в это время от комендатуры уже бежали сантинелы с носилками. Оказался убитым, тбилисец капитан Григорий Гянджумчев, а раненым — капитан из Гори Александр Сегмалов.
П. Я. Собецкий
Г. А. Кухалейшвмли
Арест группы офицеров и обстрел лагеря явились для военнопленных чрезвычайным событием. Не было никакой гарантии, что не вспыхнет стихийное, опасное для сотен людей восстание. Комитет собрался, чтобы оценить обстановку и принять меры против разнуздавшегося Поповича.