Читать «Гамарджоба, панове!» онлайн - страница 12

— Тормоза.

— Чего-чего? — изумился ротный.

— Дульного тормоза-компенсатора, — как-то само у меня вырвалось наружу, — с него сборка начинается.

— Зачёт! Дрон, отдай писателю тормоз, — первый раз за всё общение улыбнулся ротный.

Дрон разжал кулак и протянул мне дульный тормоз-компенсатор. Я положил его ближе к краю, вот теперь всё на месте.

— Готов? — рявкнул Морпех.

Я смахнул с носа каплю пота и кивнул.

— Вперёд! — махнул рукой неугомонный ротный.

Не поверите, но пальцы сами начали делать работу, от них требующуюся. Что-то закручивали, нажимали, вставляли и щёлкали, постукивая железом о железо. Жаль, что я не видел своего лица, потому что напряжение было такое, будто от того, получится у меня или нет, зависит издание моего полного собрания сочинений в золочёной обложке в честь столетия творческой деятельности.

— Готов! — крикнул я, вгоняя магазин в слот и подняв руку.

— Есть! — щёлкнул секундомером Морпех и посмотрел на меня удивлённо уважительным взглядом, — по нормативам ещё армии Союза, сборка автомата «калашникова» на оценку «хорошо» — 30 секунд, а на оценку «отлично» — 25 секунд. У тебя, Насонов, получилось 27, то есть «пять с минусом» или «четыре с плюсом». Так, что выбирай, боец!

— Хрен с ним, пусть будет «четыре с плюсом», — весело ответил я под общий хохот.

— Вот ведь, парни, человек 26 лет, как с войны вернулся, а руки помнят. Кинетическая память называется. Насонов, а прапорщика, который тебя по оружию натаскивал, помнишь?

— Ещё бы! Забудешь такого. Конечно, помню! Старший прапорщик Захожий Николай Иванович. Рост 2 метра 2 сантиметра! Кулак в ведре застревал, — смеясь, вспомнил я.

— О! Все слышали? Имена этих людей будут вписаны золотыми буквами… — наморщив лоб, задумался Морпех, но так и не придумал, куда бы вписать золотом имя моего боевого прапорщика.

Честно говоря, мы своему прапору обидный стишок придумали за то, что тот гонял нас до седьмого пота: «Прапор Захожий, на хрен похожий!» Он знал об этом и гнобил нас ещё яростнее. Зато в Афгане в нашем взводе боевых потерь не было.

— А ещё наш прапор говорил, и я думаю, все наши ребята до сих пор помнят его слова: «Оптимисты учат английский, пессимисты — китайский, а реалисты — автомат Калашникова!» — под занавес сказал я любимое выражение нашего мудрого незабвенного Николая Ивановича Захожего, которому было во время афганской компании всего-то 32 года.

Нос! Прикрывай!

Ближе к ужину в расположение роты вернулась вторая половина личного состава после стрельб на полигоне. Морпех подвёл меня к группе ополченцев, переодевающихся после «войнушки» на стрельбище, и представил.

— Мужики, у вас пополнение. Владимир Насонов, москвич. Доброволец. Вместо Корнева Серёги. Он, я думаю, уже не вернётся. Володя не новичок, воевал в Афгане. Несмотря на седые волосы, думаю, обузой не будет. Знакомьтесь, вводите в курс дела, — коротко представил меня ротный и пошёл по своим делам.

Молча пожали друг другу руки. Ребята все были молодые, с приятными открытыми лицами, а один так вообще мне в сыновья годился. Он и начал: