Читать «Галактический хищник» онлайн - страница 185

Забыв обо всем, Тана бросилась к диагносту, щелкнула клавишей, и аппарат выстрелил тонкую ленту распечатки. Схватив ленту, Тана пробежала по данным глазами раз, второй, мотнула головой, словно ничего не понимая, и принялась в третий раз медленно перечитывать, беззвучно шевеля губами.

Сердце у меня ухнуло. Все-таки тлела во мне надежда...

Внезапно Тана уронила ленту и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. А затем ее лицо перекосилось, и она громко, страшно зарыдала, сотрясаясь всем телом.

- Зачем... - досадливо скривился я. И без ее истерики было тошно.

- Ал... л-лек... - заикаясь сквозь рыдания, хрипя горловыми звуками из-за непослушных губ, со стоном выдавила Тана. - Т-ты... Ты... з-з... з-здо... здоров...

- Что?!

Это было словно удар грома. Страстно, до боли в сердце захотелось жить, но я не решался поверить в блеснувший лучик надежды. В таком состоянии Тана могла принять желаемое за действительное.

- Дай статусграмму! - затребовал я распечатку.

И только когда собственными глазами убедился, что меня не обманывают, во мне будто что-то перевернулось. Мир встал вверх тормашками, а роковая черта, отделявшая меня от мира живых, лопнула, как струна, с оглушительным звоном.

Дальнейшее я воспринимал смутно. В голове продолжало звенеть, и мысли никак не могли упорядочиться. Сознание и тело воссоединились, но абсолютно не работали - я был похож на заводную куклу, которая двигалась и говорила исключительно автоматически.

Тана, не столько не веря показаниям диагноста, сколько самой себе, перепрограммировала его на всесторонний анализ и провела повторную диагностику, но на моей эйфории это никак не сказалось. Экспресс-анализ достаточно грубый метод, но, будь в моем теле хоть одна клетка с нарушенным биоэнергетическим потенциалом, она была бы обнаружена. Поэтому всесторонняя диагностика могла выявить во мне все что угодно, хоть целый букет заболеваний, но не скоротечную саркому Аукваны. Иные же болезни можно излечить.

Пока шла повторная диагностика, я вдруг страстно захотел есть и заказал грибного супчика. Тана сварила его на мини-печи, и я выхлебал супчик с превеликим удовольствием, хотя вкуса не ощутил. Окончательный диагноз я воспринял как должное, а Тана опять расплакалась, но теперь без истерики, счастливыми слезами. По-моему, она меня любила по-настоящему, и это оказалось для меня открытием. Этого чувства я не понимал - для меня в отношениях между мужчиной и женщиной существовал только секс.

Затем мы пили разведенный в опресненной ман-грами воде сублимированный апельсиновый сок из неприкосновенного запаса, ели шоколад... Потом выгнали из схрона Кванча, и любили друг друга.

Любили яростно и неистово, словно в последний раз...

Эйфория, застилавшая разум, схлынула только глубокой ночью, когда Тана, измученная, спала на моем плече, а я, лежа в гамаке и обнимая ее хрупкое тело, никак не мог смежить веки. Ни пылинки сна не было в глазах. Эйфория ушла, уступив место спокойной радости неожиданного избавления от смертельной опасности. Всего пять процентов было на моей стороне, и они, как это изредка бывает в рулетке, выпали на мою долю. Какое это все-таки сладкое чувство - знать, что ты живешь и, главное, будешь жить.