Читать «Галактический конвой (Рулевой - 2)» онлайн - страница 17

***

С каждым новым днем корабль обретал все более законченный вид - как внешне, так и внутренне, - и члены экипажа потянулись на борт, можно сказать, вереницей. Как-то утром, недели через две после несчастья, на борт "Непокорного" поднялся новый лейтенант-коммандер. Он был средних лет, не лишен обаяния и производил впечатление человека, привыкшего командовать, хотя по документам его только что призвали из резерва. Лицо этого человека, несмотря на седеющие усы и бороду, выглядело молодым, а серые глаза излучали ум и юмор, свойственные старому звездоплавателю. На длинном пальце его красовалось кольцо с редким камнем, а новенький мундир, хоть и надетый в спешке, явно шился на заказ и обошелся владельцу в кругленькую сумму.

Брим как раз вышел на палубу подышать свежим воздухом, когда лейтенант-коммандер поднялся по трапу и остановился перед главным люком. Он задрал голову, посмотрел на мостик и пожал плечами, как бы смиряясь с неизбежным. Покончив с этим странным ритуалом, новоприбывший окинул критическим взглядом Брима, словно тот специально вышел, чтобы представиться.

- Меня звать Бакстер Оглторп Колхаун. - сообщил он сочным баритоном. - На "Непокорном" буду вроде как старпомом - так что теперь, мистер Вилф Брим, вы не единственный карескриец на борту.

Сердце в груди у Брима против воли екнуло - за годы учебы в Академии и службы на боевом корабле он уже отвык от специфического карескрийского говора.

- Карескриец? - пробормотал он эхом.

- Угу, сынок, карескриец, поверь, - с ухмылкой ответил Колхаун, - даже ежели ты и забыл родной говорок. Только не жди от меня рассказов о родине - я из этой треклятой дыры так давно сделал ноги, что и сам не знаю, что там творится. Знаю только то, что от этого места лучше держаться подальше. Всегда!

- Если вы ждали от меня возражений, Чиф, - улыбнулся Брим, - то вы их не дождетесь. Но откуда вы меня знаете?

- Спроси лучше, как это я мог не знать о тебе, сынок, - ухмыльнулся Колхаун. - Ты у нас теперь самый известный карескриец во всей Империи, за что я тебе по гроб благодарен. Интерес к таким, как ты, отвлекает внимание от таких, как я. - Он улыбнулся и зашагал дальше к люку.

- Считайте, что я польщен, - ответил Брим удаляющейся спине. - Скажите, а чем вы занимались в мирное время?

- Я не новичок в космосе, парень, - пробормотал Колхаун, даже не потрудившись повернуть голову, - и в нем же, поди, и найду могилу. - Он рассмеялся. - Скажем так, я занимался спасательными операциями, и чем меньше ты будешь спрашивать об этом, тем оно будет лучше. Понял?

Брим открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но Колхаун уже расписывался в судовой ведомости. К тому же в кармане неожиданно запищал пейджер - Урсис вызывал его с мостика. Молодой карескриец улыбался, поднимаясь на мостик (перепрыгивая через две ступеньки). Экипаж "Непокорного" постепенно превращался в обычное для экипажей Коллингсвуд смешение самых разнообразных характеров. Странное дело, но это его ни капельки не смущало. И тем более не огорчало.

В команде "Непокорного" нашлось место всем - и закаленным ветеранам космоса, и зеленым новобранцам;, это в равной степени относилось к рядовому и к офицерскому составам. Кают-компания и камбуз постоянно снабжались недоступными на обычных кораблях яствами и питьем, и это было персональной заслугой всесильного Барбюса. К этому времени корабль начал обретать собственное лицо. Возможно, это лицо было чуть менее казенным, чем полагалось бы в Космофлоте, однако - по твердому убеждению Брима - именно подобная атмосфера стала причиной боевых успехов "Свирепого", пока его почти не разбили в бою у планеты Ликсор в девяносто девятой провинции, когда кораблем командовал Брим. - Если уж на то пошло, - сообщил Урсис Бриму как-то вечером, когда они сидели, вытянув ноги, в удобных креслах кают-компании, - со времен старого "Свирепого" дружище Барбюс сделался еще разборчивее. - Медведь поднял свой кубок и посмотрел сквозь него на свет. - Нет, ты только посмотри, каков Цвет, Вилф. Подобное вино иначе как "восхитительным" не назовешь. - В стороне от них воодушевленно чокались друг с другом несколько его мохнатых соплеменников: "Мы под снегом, под дождем на Содеску все пойдем!.." Впрочем, вкусы Брима не были столь утонченными, как у Урсиса. До поступления в Академию он вообще пробовал вино лишь два раза.