Читать «Гайдзин. Том 2» онлайн - страница 11

Новости из Европы были столь же безрадостны: русские казаки снова вырезали в Варшаве тысячи поляков, протестовавших против русского господства; князь фон Бисмарк стал министром-президентом Пруссии и, по слухам, готовился к войне против Франции, которая не оставила попыток расширить свои владения; Австро-Венгрия и Россия вновь балансировали на грани войны; новые неизбежные стычки на Балканах…

И так далее, и так далее, до тошноты, угрюмо подумал сэр Уильям. Ничего не меняется! И будь я проклят, если действительно верю в то, что бакуфу сдержат данные нам обещания, а сие означает, что мне придется показать здесь флаг. Придется преподать япошкам урок, они должны усвоить, что обещание есть обещание, если оно дается британскому радже, клянусь Богом; да и Сергееву, Сератару и остальным не мешает напомнить о том же.

Обстрелять Эдо было бы самым простым и легким решением, это быстро привело бы их в чувство. Правда, есть еще Кеттерер – возможно, он переменится, когда под грохот пушек и барабанный бой войдет в книги по истории. Брр! Надеяться на это…

– Да вы, сэр Уильям, не на пенни, а на целый рубль задумались, – с улыбкой произнес граф Сергеев и протянул ему плоскую серебряную фляжку с золотым фамильным гербом. – Водка помогает мыслям.

– Спасибо. – Сэр Уильям сделал глоток и почувствовал, как жидкий огонь скользнул в желудок, напомнив ему о тех чудесных временах, которые он знавал в Санкт-Петербурге. Ему тогда шел третий десяток, и он находился в центре власти, не на ее задворках, как здесь, в Иокогаме, пиры и веселые попойки, балы, балет, дачи, ночная жизнь и роскошь – для избранных, – огонь в крови, волнующие интриги, восхитительные ужины и Вертинская, мысли о ней никогда надолго не оставляли его.

Пять из семи лет, что он провел там, она была его любовницей – младшая дочь осыпаемого милостями придворного ювелира, благосклонно относившегося к их связи, натура творческая, как и ее отец. Собственная мать Уильяма, русская по происхождению, в ней души не чаяла и хотела, чтобы он женился на ней. «Извини, дорогая мама, об этом нечего и думать, как бы мне самому не хотелось, министерство никогда не одобрит этот брак. Моей женой станет дочь сэра Роджера, Дафна. Извини…»

Он еще раз приложился к фляжке: боль их расставания не притупилась с годами.

– Я думал о Вертинской, – сказал он по-русски.

– А! Да, таких девушек, как в матушке-России, больше нигде не встретишь, – сочувственно ответил Сергеев на том же языке. – Их любовь, если на вас проливается это благословение, длится вечность, и потом начинается снова. – Эта связь долго вызывала снисходительные улыбки в дипломатических кругах и была подробно задокументирована тайной царской полицией, то есть являлась частью досье на сэра Уильяма, с которым Сергеев, разумеется, был хорошо знаком. Девушка поступила глупо, покончив с собой, подумал он, так до конца и не уверенный в том, что сэр Уильям узнал о ее самоубийстве после того, как вернулся в Лондон. Это никогда не было частью большого плана и он не чувствовал себя обязанным рассказывать ему об этом. Почему она это сделала? Из-за этого мужлана? Нет, это, конечно, невозможно, но, какова бы ни была причина, жаль, она была бы полезна нам обоим еще много лет. – Может быть, ваше министерство вновь вас туда назначит – есть и другие Вертинские.