Читать «Газета Завтра 1257 (52 2017)» онлайн - страница 47

Как и все деятели русского авангарда, Лисицкий полагал, что «прошлое — тесно». Преемственность — глупа, хотя с ней приходится иногда считаться. У молодых – никакого почтения к старинным образцам и древним традициям. И если Маяковский оставлял « ... от старого мира только папиросы «Ира» , то Лисицкий разворачивал целую стратегию: «Мы оставили старому миру понятие собственного дома , собственного дворца , собственной казармы и собственного храма . Мы ставим себе задачей город — единое творческое дело , центр коллективного усилия , мачту радио , посылающего взрыв творческих усилий в мир : мы преодолеем в нём сковывающий фундамент земли и поднимемся над ней… эта динамическая архитектура создаст новый театр жизни…» . Советская цивилизация — это индустрия и урбанизм, а потому города-грёзы « ... сегодня встают из дня голубого , железом и камнем формясь» . Лисицкий-архитектор известен, прежде всего, своим проектом «горизонтальных небоскрёбов», которые должны были разместиться на Бульварном кольце. Сам автор писал о них так: «Цель : максимум полезной площади при минимальной подпоре» . Тогда всех занимала тема «полезной площади», и архитекторы стремились оптимизировать пространство. Лисицкий, меж тем, объяснял, в чём дело: «Мы живем в городах , родившихся до нас . Темпу и нуждам нашего дня они уже не удовлетворяют . Мы не можем сбрить их с сегодня на завтра и «правильно» вновь выстроить . Невозможно сразу изменить их структуру и тип» . В те годы велась яростная полемика об идеальном населённом пункте — одни предлагали изничтожить всё, что понастроили «проклятые буржуины» и, расчистив обломки, выстроить город мечты; вторые – оказались умней и дальновидней, рекомендуя вписывать новые проекты в уже существующую застройку. «До основанья , а затем» – то дивный лозунг, но жизнь — мудрёнее. Лисицкий – радикален, однако же, и понимал невозможность одномоментного, быстрого обновления. Отсюда — попытка вмонтировать, встроить чудо-небоскрёбы в план тётушки-Москвы. Увы или к счастью оно не состоялось. Из реализованных проектов Лисицкого хорошо знакома типография журнала «Огонёк» – лёгкое, будто бы воздушное сооружение.

Коллажи — излюбленная техника авангарда — была позаимствована у дадаистов. «Детское» смешение фотографий, рисунков, буквиц и виньеток — это не только демонстрация полиграфических возможностей XX века, но и взрыв эмоций, пестрая смесь из деталей, событий и материалов. В коллажной технике работали все — Родченко, Степанова, Чернихов, Маяковский, Леонидов и, конечно же, Эль Лисицкий. Среди фотоколлажей выделяется работа 1929 года, созданная для русской выставки в Швейцарии — западный мир проявлял живой интерес к нашим достижениям. Плакат — фантастический и безумный. Изображён монстр, символизирующий, тем не менее, радостную молодёжь. Парень и девушка, слитые до состояния сиамских близнецов. Оскаленные улыбки. В глазах — какое-то первобытное зверство, но, вместе с тем, юные хомо-советикус показаны, как люди-автоматы, винтики. Стирание гендерных граней — что, впрочем, укладывалось в общую стратегию 1920-х, когда биологический пол воспринимался, как случайность, а женщина заявила о себе, как о полноценном субъекте отношений — трудовых, правовых и... сексуальных. Муссирование «полового вопроса» – это не только и не столько брошюрки мадам-распутницы Коллонтай о «любви пчёл трудовых»; это — война против допотопной (sic!) семьи. Постреволюционная эра — шквал экспериментов, зачастую вредных и откровенно шизофренических. Эль Лисицкий со свойственным ему пылом высветил жутковатые лики времени. Отразил тенденцию. Кстати, подобные безобразия — не лишь фантазии большевиков. Такие разговорчики велись во всех Парижах и Лондонах, а прокуренные стриженые девки отплясывали фокстрот в коротких платьицах. Предвоенные-тридцатые всем вправили мозги — и нашим, и не нашим. Прелюбопытно — в 1941 году Лисицкий снова делает коллаж, где мужчина и женщина объединены общим смыслом. На этот раз — войной. Волевые, открытые, русские лица. Половая принадлежность — тоже явлена.