Читать «Газета День Литературы # 77 (2003 1)» онлайн - страница 10

День какой! Какое солнце встало!

Бог с тобою, мне не до обид..."

Скажет так — ещё светлее станет

И сама, и всё вокруг светлей.

Да возьмёт и — вот они! — поставит

Рядом ясноглазых сыновей.

И к трудам готовы и к веселью —

Вот они! И мать тайком вздохнёт..

Это всё придёт на нашу землю,

Не само собою, но придёт.

СТИХИ О РЕВОЛЮЦИИ

Ветры — с юга, а тучи с востока,

Майским утром — дыханье зимы.

Всё запуталось в жизни настолько,

Что распутаем, видно, не мы.

Бог не мил нам и дьявол не страшен,

Красной тряпкой обвис транспарант.

В мире нашем, в Отечестве нашем,

В душах наших — великий разлад.

Разделяясь на красных и белых

И сшибаясь — полки на полки,

Как мы в этих запутались бедах

И в какие зашли тупики!

Мы, отважившись строить коммуну,

Начинали с разора страны.

И построили — склеп да трибуну

У священной Кремлёвской стены.

Как чумою страну заразили,

Как убогие просим подать,

Будто не было в мире России,

Заставлявшей себя уважать.

Даже слезы от горя не льются

При звучании слова "Вставай...".

Может, хватит тебе революций,

Дорогой, обескровленный край?!

Разделяясь на левых и правых,

Мы России добра не сулим,

Как и те, что в отстроенных храмах

Поклоняются жертвам своим.

ВИДЕНИЕ НА ТВЕРСКОМ

Небо как из перламутра,

Просинь в белых облаках.

Скромный дворик института,

Герцен в пыльных башмаках.

Заиграло, забурлило

Жизни старое вино.

Как давно всё это было...

Оглянусь я, — как давно!

Время всех берёт измором.

Где наш тополь-великан?

Где тот пышный куст, в котором

Начеку стоял стакан?

В поздний час и ранней ранью

Все пять курсов, пять годов

Тот сосудец каждой гранью

Был к налитию готов.

И при радости великой,

И когда вдруг свет не мил,

Между нами и бутылкой

Он посредником ходил.

Вместо тостов здесь звучали

Трезвой жизни вопреки

Строчки горечи, печали,

Бесшабашности, тоски...

Жизнь тогда была безмерна,

Видно было далеко.

Ах, какая перемена,

Как всё это нелегко.

Я брожу заветным сквером,

Щурюсь, словно в даль веков.

Там — курил Борис Примеров,

Там — скандалил Котюков.

И в душе с огнём и чадом,

Но с улыбкой на лице

То Смирнов, то Наровчатов

Возникали на крыльце.

Мир другой и жизнь другая

И, больших надежд полны,

Молодые дарованья

Все вперёд устремлены.

В облаках ещё витают...

Милый, милый институт,

Вон они стихи читают.

Объясняй,— ведь не поймут.

Разминаю сигарету,

Всё не так в конце концов.

Даже той скамейки нету,

На которой спал Рубцов.

Тускло всё и прозаично,

Даль не та и я не тот.

Даже Герцен безразлично

Смотрит. Нет, не узнаёт.

Как-то горбится уныло,

Не подсказывает тем.

Так давно всё это было,

Будто не было совсем.

ЮНОСТЬ

Режет сопку таёжную

Рельсов синяя сталь.

Ты в такую хорошую

Окунулся печаль.

Дальний крик тепловозика

С долгим эхом над ним.

Ты на этих на просеках

Был таким молодым.

Мир глазами вбирающий,

Шёл тайгой напрямик.

И, сомнений не знающий,