Читать «Выше жизни» онлайн - страница 69
Жорж Роденбах
Он представлял ее себе бодрствующей, приносящей утешение, так мало похожей на женщину, скорее на ангела-хранителя! Вторая любовь в возмужалый возраст, в особенности для тех, кто страдал, так отличается от первой… Она кажется как бы приютом, нежною откровенностью и обменом душ. Тело сначала имеет мало значения. В отношении Годеливы Жорис не позволял себе ни одной ласки, которая не дышала бы уважением. Она была так чиста; скрытна в своих целомудренных одеждах, охвачена мистицизмом, даже благочестием, проникнута искренней и глубокой верой. Какая разница с прежнею страстью к Барбаре! В башне он мог их сравнивать между собою, так как здесь, под влиянием колокола сладострастия, он был охвачен бурным порывом желаний. Возгоралась чувственность, охватывая его лицо лихорадкою; он думал об этой любви, как люди должны думать о преступлении. В непристойном колоколе он искал ее тело, воображал ее страстное волнение. Теперь, напротив, когда он почувствовал сильную нежность к Годеливе, он боялся колокола сладострастия; он не поднимался более на высшую площадку, где висел колокол, рядом с тем, который звонит часы; он избегал его; он ненавидел его, как сосуд греха, как сатанинский образ, опозоривший и унизивший его чистое видение. И Годелива, казавшаяся ему только душой, как будто сосредоточилась в колокольчике, светлая песнь которого, в этот момент, парила, господствовала над всеми колоколами, как более ясная и полная красоты мелодия, являвшаяся еще лишний раз картиною его собственной жизни.
Глава IV
С минуты полупризнания Годеливы, ее грустного вздоха Борлют чувствовал себя охваченным невыразимым волнением. Среди сильного потрясения его жизни кто-то жалел о нем, кто-то немного любил его!..
Что значили теперь жестокость Барбары, неприятности, сцены, беспокойные дни, одинокие ночи! Годелива находилась здесь, внимательная, любящая, может быть, уже влюбленная… Да! Она вполне выдала себя этой фразой, которая отныне жила в нем, врастала в него, как буквы в дерево! Годелива прежде любила его, любила еще и теперь! Борлютом при этой мысли овладевал трепет волнения и ожидания, а также сожаления! Они оба позволили счастью пройти мимо них и не остановили его. Как могли они быть так слепы? Какой мираж отвлек их глаза? Внезапно они увидали все ясно, — увидали друг друга, как при свете дня! Но было слишком поздно. Счастье состоит в том, чтобы образовывать одно существо, оставаясь двумя!.. Отныне эта мечта была невозможна.
Однако Жорис увлекался, восторгался новой весной своей жизни, наполнившей его сердце радостью, С тех пор, как Годелива проговорилась, он ощущал в своем сердце что-то неожиданное и прекрасное, что-то мелодичное, точно музыка, — свет, который не исходит от солнца, но все же озаряет. Чудесная весна любви! Да! Он начинал снова любить, так как чувствовал свое сердце и глаза обновленными. Жизнь еще вчера казалась такой старой, поблекшей, изношенной под влиянием тщетных порывов и долгих веков! Теперь она казалась точно новорожденной, вышедшей также из потопа с девственным лицом, окруженным молодой зеленью!