Читать «Выстрелы в Сараево (Кто начал большую войну?)» онлайн - страница 78

Интересно, что в 1928 году белградская «Политика», обозревая враждебные поползновения итальянцев, называла Вольпи «мощным фашистским сенатором», отмечая, что «за каждой акцией против нашего государства… кроется всесильный Вольпи». При этом Югославия сама была признанным гнездом масонского движения, в 1926 году Белград принимал делегатов Большого международного масонского конгресса. Но геополитические вожделения Муссолини, который мечтал заполучить все побережье Адриатики, явно возобладали над всеми прочими соображениями. По всему судя, вслед за Обреновичами и Карагеоргиевичи стали помехой для Вольпи.

VII. О «МАСОНСКОМ СЛЕДЕ» В ДЕЛЕ ВЕРХОВСКОГО

Ю. Сербский: — Академик А. М. Панченко (мы были знакомы) мне говорил, что если бы даже масоны со всего мира прибыли в Россию, но в стране был иммунитет против потрясений, то из их затей ничего бы не вышло. В архиве сводной сестры Верховского сохранились выходившие до 1917 года вполне легально журналы со статьями и исследованиями о масонах, открытки и проч., так что масонство до поры до времени у нас было, скорее всего, как некий клуб, через который можно было устраивать свои дела и делишки.

Если бы мы располагали документами, что АИВ был членом масонской ложи, то, разумеется, многое в его карьере можно было бы объяснить этим обстоятельством. Но пока все говорит об обратном. Уверен, что он не мог нарушить клятву, данную еще во время русско-японской войны:

Я, нижеподписавшийся, дал эту подписку в том, что ни к каким тайным обществам, думам, управам и прочим, под каким бы они названием ни существовали, я не принадлежал и принадлежать не буду и что не только членом этих обществ по обязательству, клятвам или через честное слово не был, но и не посещал и даже не знал о них и через подговоры как об обществах, так и о членах тоже ничего не знаю и обязательств и клятв никаких не давал.

Александр Верховский.

Деревня Куаньдятунь 8 августа 1905 года.

Автор: — Это не клятва, а подписка, и само ее существование более чем странно. Тому только одно объяснение: он еще с юности был под подозрением в принадлежности к масонству и выстроил такую вот линию защиты.

Ю. Сербский: — Это ваша трактовка, чересчур вольная. Мне же ничего неизвестно о знакомстве АИВ с Гучковым, Милюковым, Терещенко и прочими масонами до белградской командировки. Они относились к будущему военному министру крайне отрицательно, чего не могло быть в среде масонов, где девизом служит: один за всех, все за одного. После Николаевской академии он служил в Выборге, и ему было тогда не до масонов. С ними он начал встречаться в Петрограде уже во время войны. Но вот с известным общественным деятелем Ковалевским (точнее с братьями Ковалевскими) была знакома его матушка Ольга Николаевна Колошина. Как это все увязать, пока не знаю… Пару лет назад я связывался со специалистом по масонской тематике Б. А. Старковым. Он работал в архивах и видел донесения Артамонова. Фамилию Верховского он в делах не встречал. Разумеется, он не мог охватить все архивные источники, часть которых засекречена по сей день.