Читать «Выстрелы в Сараево (Кто начал большую войну?)» онлайн - страница 198

В начале своей лекции г. Попович подчеркнул, что оставит в стороне очень важный вопрос общей ответственности за войну и что остановится только на вопросе о том, как случилось, что в сараевском покушении и провоцировании войны обвинили Вольных каменщиков.

Помимо стремления официальных австрийских кругов переложить свою ответственность на официальную Сербию, появилось и стремление других факторов обвинить в покушении масонские организации. Это второе стремление исходит в первую очередь от клерикальных факторов в Австрии и от шовинистическо-националистических кругов в Германии. Оно возникло в основном как следствие старого желания клерикалов показать Вольных каменщиков как революционную и заговорщицкую организацию.

Для понимания немецких шовинистов самыми характерными являются сочинения генерала Людендорфа, который в своем стремлении свалить всю вину на Вольных каменщиков и Евреев дошел до фантастичных выводов, утверждая даже, что и Принцип — Еврей.

Откуда взялись первые утверждения, что масоны виновны в покушении? Первые их предзнаменования появились еще в 1914 году. Г. Йован Йованович в «Политике» уже упоминал кампанию, которую в этом смысле вела лондонская газетка «Джон Бул». Первые вести пришли, следовательно, из очень проблематичной среды и были подкреплены доказательствами проблематичной ценности.

Первые серьезные попытки установить связь между атентаторами и Масонами предпринял Иезуит патер Путингам, который в своей книге, изданной под псевдонимом Фарос, с помощью показаний атентаторов доказывал их связь с Вольными каменщиками.

Немецкий писатель Штрадониц между тем сопоставил показания атентаторов, которые привел Путингам, с показаниями из стенографических записей и доказал, что отец Путингам сокращал подлинные показания и даже искажал их, только для того, чтобы как можно сильнее подчеркнуть свой тезис об участии Вольных каменщиков.

Главные сообщения, которые он использовал, исходили от Чабриновича. Защитник Преможич поставил Чабриновичу вопрос, притом неожиданно, кто он: деист или атеист. Чабринович ответил, что атеист.

— А вы вольный каменщик? — спросил его Преможич.

— О том не могу сказать, — ответил он.

— Молчание значит признание, — заключил защитник.

Далее Чабринович сказал, что Танкосич и Циганович вольные каменщики. Но он узнал об этом, лишь когда решился на покушение.

Затем ему стало известно, добавил он, что некий приятель Танкосича, вольный каменщик, отправился в Пешт, Россию и Францию ради разговора с тамошними масонами о готовящемся покушении. Принцип сказал, что этот таинственный путник был теолог Казимирович. Очень характерно, как в ходе судебного разбирательства втянули в историю вольных каменщиков, которых в ходе следствия никто и не поминал. Атентаторы подхватили вброшенный тезис об ответственности вольных каменщиков, который сворачивал следствие с пути, обозначенного австро-венгерским правительством. Между тем они за него не могли зацепиться, ибо /тогда бы/ показали, что инициатива исходит от них. А сами живые участники утверждают, что этот суггестивный посыл исходил от Преможича и что они его не отвергли, ибо им не было неприятно, что следствие пойдет другим путем — не тем, который желала Австрия.