Читать «Выстрелы в Сараево (Кто начал большую войну?)» онлайн - страница 109

Очень бы хотелось, чтобы к июню 2014 года, спустя сто лет после смерти Николая Гартвига, беззаветного друга сербского народа, справедливость наконец восторжествовала. В Белграде должна быть Гартвигова улица!

II. «СЕРЫЙ КАРДИНАЛ» В ТЕГЕРАНЕ И БЕЛГРАДЕ

В заключение статьи предлагалось создать соответствующий оргкомитет. Мой старый друг Златомир Попович, много лет живущий в Берлине, только усмехнулся: мол, кому сейчас в Сербии до Гартвига!.. Действительно — кому? Белград и Косово-то предал в обмен на мифическую евроинтеграцию, предал Косовский завет и всех косовских мучеников — разве нужен Гартвиг тем, кто готов подавать горшки «еврочеловекам»?..

Да и в нынешней Москве, если разобраться, славянофильство явно не ко двору. От пресловутого панславизма тут давно излечились. Равно как и от общеславянской солидарности. Вместе с тем нельзя не признать, что известная близорукость и авантюризм Николая Генриховича сыграли дурную шутку и с ним, и со всей российской дипломатией. «Русский посол в Белграде Гартвиг непрерывно раздувал пламя вражды к Вене, а русский генеральный штаб вливал активность в своих коллег на берегах Дуная», — отмечал видный советский военный стратег Б. М. Шапошников. Почти те же мысли двигали в двадцатые годы пером весьма осведомленного Марко, автора загребского журнала «Нова Европа»:

У Гартвига постоянно присутствовала идея-фикс, противная русским традициям, — идея о том, что Россия рано или поздно должна скрестить оружие с Австро-Венгрией — и он как посланник в Белграде с первых дней начал вести политику на свой лад. Директивам из Петрограда (правильно: Петербурга. — И. М.) подчинялся только на словах: каждое приказание Сазонова, которое расходилось с его концепциями, умело саботировал под предлогом того, что тому противится сербское правительство или Двор. Такая самостоятельная политика была бы заранее обречена на неуспех, если бы не была в полном согласии с официальной политикой Сербии; для этого существовали всего два пути: или Гартвиг полностью подчинится сербиянскому Министерству Иностранных Дел или, наоборот, Министерство подчинится ему. Кто знает самоуверенную и амбициозную Гартвигову природу, тому не придет в голову принимать в расчет первую из этих возможностей; остается, следовательно, вторая: Гартвиг берет наше Министерство Иностранных Дел в свои руки, что он быстро и сделал, нисколько не заботясь о протестах европейского общественного мнения. Во время Балканских Войн, когда Пашич, наломав много дров, уповал на то, что Россия вызволит его из тяжелого сербско-болгарского кризиса, Гартвиг уже был полный господин нашей внешней, а отчасти и внутренней политики… В действительности это была Гартвигова политика, и Пашич по всем важным вопросам был только «porte parole» Гартвиговых планов и решений.