Читать «Выстрел в Метехи. Повесть о Ладо Кецховели» онлайн - страница 98

— Не склонял, ваше высокопреподобие, и при мне таких сомнений у учеников не возникало. Они уже хорошо усвоили догматы веры.

— Благодарю вас, отец Анастасий. Значит, с этой стороны нам ничто не грозит?

— Разве ожидается комиссия, ваше высокопреподобие?

— Все может случиться, отец Анастасий, после того, как у Кецховели нашли нелегальную литературу. Почему инспекция до сих пор была в неведении?

— Ильягяевич проявил бдительность, своевременно обнаружил и представил мне запрещенные издания, которые могли получить дальнейшее распространение в семинарии.

Иоанникий выпрямился и посмотрел в глаза Анастасию.

— Что вы предлагаете? — спросил Иоанникий.

— Немедля сообщить генерал-майору Новицкому, начальнику губернского жандармского управления. Одновременно сквозной обыск по всей семинарии, — отчеканил Анастасий, — по одному, по два ученика из каждого класса посадить в карцер, на голодный стол.

Иоанникий снова вспомнил чистые глаза семинариста Кецховели. Он никого не назвал, старался представить дело так, будто никто, кроме него, о запрещенных изданиях не знал, не видел их даже, стремился принять наказание сам. Он лгал, конечно, но ложь его была чище правды, и Иоанникий, напоминая ему заповедь Христа и убеждая во всем признаться, чувствовал себя прескверно.

— Вы знаете, отец Анастасий, что я не сторонник крайних мер. Добровольный ноет, умерщвление плоти угодны господу богу, наказание же голодным столом действует на желудок, а не на сердце отроков. Словом, словом надо воздействовать…

Шаревич как-то сострил, будто бы семинаристы написали на доске: «Беседа отца ректора = 2 карцера 4- голодный стол».

— Карцер и голодный стол, — сухо сказал Анастасий, — введены во всех семинариях по рекомендации святейшего Синода и утверждены правлением. Кроме того…

— Что, отец-инспектор?

— Дозвольте, ваше высокопреподобие, быть совершенно откровенным.

Иоанникий молча наклонил голову.

— Я не впервые убеждаюсь в том, что наши с вами взгляды на методы воспитания несколько м-м… рознятся, что бесконечно огорчает меня. Вы мой пастырь, но мы с вами впряжены в одно ярмо. Когда вы изволите отсутствовать, я замещаю вас, и разные требования не могут не вредить, простите, не расхолаживать преподавателей.

— Разве я когда-нибудь отменял ваши распоряжения, отец-инспектор?

— О нет, ваше высокопреподобие. Я, с вашего милостивого согласия, объясню свою мысль. Надеюсь, у вас нет сомнения в том, что я искренне предан церкви?

Он положил на стол свою искалеченную руку. Иоанникий внутренне передернулся.

— Я не сомневаюсь в вашей преданности, отец-инспектор.

— Вы знаете, что я, можно сказать, с самого рождения…

Иоанникий снова кивнул. Он, как и все, знал, что Анастасия еще младенцем во время голода подбросили в монастырь.

— Тема моей магистерской диссертации была исторической, — сказал Анастасий, глядя в глаза архимандриту, — история православного русского монашества. И у меня убеждения. Я в них укрепился, работая над диссертацией. Ваши познания шире и глубже моих, но вы помилуете меня, если я разрешу напомнить вам, что церковь наша прошла через тяжелые испытания и укреплялась не тогда, когда ей приходилось защищать себя, а тогда, когда она сама проявляла волю и действовала наступательно. Наша церковь — сейчас главная духовная сила в империи и не только оплот самодержавия, она выше — церковь совершает миропомазанье на царство…