Читать «Выстрел в Метехи. Повесть о Ладо Кецховели» онлайн - страница 84

Одной простыни для повязок мало. Разрезав простыню на полосы, Варлам снимает с себя нательную рубашку, спрашивает Ладо, в рубашке ли он. Ладо кивает.

— Сними, — просит Варлам, — разорви, сделай бинты.

Варлам подходит к Васо, объясняет, что он должен терпеть боль, иначе оперировать будет трудно. Васо совершенно пьян и ничего не понимает. За спиной Варлама Ладо выясняет у крестьян подробности столкновения с княжескими слугами.

— Завтра поедем вместе к уездному начальнику, — говорит он, — так этого оставлять нельзя. Приставу тоже заявить надо.

— Пристав Телешов, — отвечают ему, — за столом князя вино пьет, разве у него найдешь справедливость?

— Я скажу, что напишу в газете, пристав испугается.

— Ты снова уедешь, а с нас три шкуры спустят.

— Сами виноваты будете. Порознь держитесь, а надо защищаться сообща. Вот так!

Обернувшись, Варлам видит, как он показывает сжатый кулак.

Варлам подзывает к себе Левана, льет ему на руки чачу, моет руки сам, просит, чтобы вынесли теленка, удалили мать и жену Васо и других женщин тоже.

Стол подвинут к очагу. Васо лежит на столе. Ладо стоит с яркой семилинейной лампой в руке, Леван по одну сторону стола, Варлам по другую, трое мужчин держат Васо за руки и за ноги. Пимен горбится в стороне. Саркис стоит у двери.

Варлам берет скальпель. Вдруг у него начинает кружиться голова. Делает глубокий вдох и, сам не зная почему, начинает говорить — громко, без умолку.

— Леван, прижми пальцем вот здесь. — Поливает рану чачей, Васо стонет. — Кричи, Васо, кричи, ругайся, князя ругай, пристава, кого хочешь… Леван, вытри кровь… Ты, Васо, будешь как новенький… Ничего, ничего, терпи. Держите крепче!.. Леван!

Леван толково выполняет указания Варлама, иногда сам подсказывает: — Здесь тоже зашей. — Или: — Смотри, отсюда кровь идет.

Лица мужчин потеряли окаменелость, они уже не наблюдатели, а участники операции, дышат одним дыханием со всеми, живут одной надеждой — чтобы Васо не умер.

Ладо высоко держит лампу, смотрит на Васо, и когда тот стонет, Ладо начинает стонать тоже, смотрит на Варлама, и глаза его становятся напряженно-задумчивыми, как у человека, который решает что-то очень большое и важное для себя.

Как, наверное, трудно, мучительно человеку, который всегда сопереживает другим людям, ощущает чужие страдания, как свои, и каким счастливым должен быть такой человек, ведь он никогда не чувствует одиночества.

— Все! — говорит Варлам, хватает тунги с чачей и делает несколько больших глотков.

Ладо ставит лампу на табурет, обнимает Варлама, Левана, Саркиса и Пимена, всех других, выбегает за дверь, что-то говорит, и там все смеются, говорят, кричат.

Варлам бестолково ходит по комнате, останавливается возле Васо — он спит, и снова ходит из угла в угол, не может успокоиться.

Входят женщины. Мать Васо бросается к Варламу и тараторит: