Читать «Выпить и умереть» онлайн - страница 19
Найо Марш
Губы самого Кьюбитта были плотно сжаты. Некоторое время он остервенело терзал холст. Потом отступил на шаг, оглядел свое творение и заметил:
— Не думаю, что дело тут в Билле Помрое. Ведь Люк весь вечер кидался на Легга. Не понимаю, почему? Ведь он этого человека видит впервые в жизни.
— Мне показалось, что он просто пробует этого Легга на трухлявость. Пытается загнать в угол — не мытьем, так катаньем…
Кьюбитт, не отрывая взгляда от холста, добавил:
— И мне даже почудилось, что Люк одернул спой пиджак, словно в зале суда…
— Очень характерный жест, — согласился Периш.
Кьюбитт улыбнулся:
— Да, но Люк явно собирался сделать гадость этому Леггу.
— Люк не делает гадостей, — пробурчал Периш.
— Еще как делает, — холодно проронил Кьюбитт. — И это тоже очень характерно — для него…
— Но ведь он бывает и добр, и щедр, не так ли?
— Ну конечно, Себастьян, конечно. И я его очень люблю. Он меня интересует как человек.
— Да и он тебя любит! — воскликнул Периш. — Это же очевидно! Трудно не догадаться!
— Ты вложил в свои слова бездну смысла, — усмехнулся Кьюбитт. — Послушай, Себ, ты не мог бы посидеть неподвижно? Или тебя, пардон, блохи за задницу кусают? Чего ты все время вертишься? Отдохни тогда уж пару минут, если хочешь.
Периш охотно встал с валуна, потянулся и подошел к Кьюбитту посмотреть на полуфабрикат собственного портрета. Холст был немаленький. Фигура в красном свитере исполнена была чуть ли не в половину натурального размера. Небо на заднем плане вздымалось полупрозрачной голубой аркадой, а море выглядело весьма схематичным синим ковром. Солнце скульптурно высвечивало изгиб правой скулы.
— Чудесно, старик, чудесно, — похвалил Себастьян.
Кьюбитт, который терпеть не мог, когда его называли «старик», вполголоса ругнулся.
— Как мне назвать этот опус, если я решусь выставить его в нашей академии? — спросил Норман. — «Портрет актера»? А может быть, «Себастьян Периш, эсквайр»?
— Ну, лучше назвать моим именем, — скромно потупился Периш. — Не то чтобы я боялся, что далеко не каждый узнает меня на этом холсте, а просто…
— Ясно, я понял твою точку зрения. Думаю, что твой импресарио одобрит такой подход… Итак, что мы там говорили о Люке? Что он бывает добр и щедр? И безумно меня любит?
— Послушай, я не уверен, что мне надо тебе все объяснять в деталях…
— Нет, но ты ведь что-то хотел мне рассказать на эту тему или мне почудилось?
— Ну, возможно, ты будешь удивлен, если узнаешь… Я, во всяком случае, был удивлен. А ведь я, можно сказать, его ближайший родственник.
У Кьюбитта в голове вдруг словно что-то щелкнуло.
— Погоди, — пробормотал он, — ты, часом, не имеешь ли в виду его завещание?
— Как ты догадался?
— Ну, мой милый Себ…
— Ну ладно, ладно, все понятно… Одним словом, недавно Люк сообщил мне, что по завещанию он разделил свои деньги между нами двоими.
— Вот это да!
— Я застал его за написанием какой-то очень внушительной бумаженции, и он сказал: «Знаешь, возможно, придет день, когда ты сам это прочтешь, но я могу сказать тебе и сейчас». И сказал.
— Чрезвычайно мило с его стороны, — проворчал Кьюбитт. — Черт побери! Лучше бы ты мне не рассказывал!..