Читать «Выбор Гермионы (Г.П. и свиток Хокаге - 2.5)» онлайн - страница 11
Самат Айдосович Сейтимбетов
Поэтому написал Луне, и та заверила, что сохранит секрет и напишет папе.
-- Мистер Лавгуд, я - Гермиона Грейнджер, подруга вашей дочери, Луны, она разве не прислала вам письмо?
-- Письмо? - косит взглядом Ксенофилиус, потом хлопает по лбу. - Ах да! Заходите!
Уфф, получилось. Вроде бы.
Впустив в дом, Ксенофилиус немедленно обо мне забывает и устремляется куда-то наверх. Оттуда доносится грохот и лязг, что-то вибрирует и стонет. Машины в доме волшебника? Ну да, собственно, мне-то чего жаловаться? Хотел одиночества, вот, пожалуйста, даже про Турнир не просят рассказать, хотя "Придире" это могло бы пойти на пользу. Эксклюзивное интервью, все дела, ну вы понимаете.
Поднимаюсь следом, по винтовой лестнице: громыхает печатный станок, выплевывающий те самые "Придиры". Смотрю вверх. Винтовая лестница, надо полагать, пронзает все здание - весь этот цилиндр? На особняке, скорее всего, чары незаметности, иначе такую безумную конструкцию осаждали бы толпы уфологов и лох-нессистов. Да и луна сверху в ясный день - напоминание о дочке?
Впрочем - какая разница?
Спускаюсь вниз - круглая, изогнутая кухня, с изогнутой мебелью и плитами, и все расписано. Цветы, птицы, насекомые, причем оттенки яркие, сочные и насыщенные. Работа жизнерадостного ребенка, смотрящего на мир широко открытыми, изумленными глазами.
Ладно.
Хотелось одиночества - получи и распишись. Теперь не подставить самого Ксенофилиуса, ну да с этим проблем не будет. Башня большая - есть, где прятаться от посетителей, холмы вокруг - безлюдны, там можно побыть в одиночестве. Нехитрые приемы маскировки от Грюма со мной, в том же Хогсмиде вроде бы никто не опознал.
Осталось только найти место, где спать, и вперед, в холмы, повыть молчаливо на луну.
-- Привет, - просто говорит Луна и обнимает.
От нее пахнет степной свежестью и чернилами.
-- Привет, - а что тут еще можно сказать?
Она, кажется, подросла, во всех местах. Да, определенно подросла.
-- Твои мозгошмыги изменились, - задумчиво говорит Луна, разглядывая меня искоса.
Голова ее наклонена вбок, сережка - редиска почти касается плеча.
-- Очень даже может быть, - отвечаю дипломатично.
Две недели у Лавгудов пошли на пользу, без шуток. Не сказать, что тело и мозг нашли полную гармонию, скорее нечто напоминающее соединение двух кусочков самодельного паззла. Совпадение есть, но еще надо притереть, обтесать, поправить и подточить, и вот тогда будет цельная картинка.
-- Они стали спокойнее, и... танцуют вместе, - кивает Луна.
Танцуют? Надеюсь, что-то приличное?
-- Я скучала, - говорит младшая Лавгуд и, наконец, заходит домой. - Папа!
-- Да, дочка? - доносится сверху.
К счастью, Ксенофилиус уже напечатал очередной тираж, и адски громыхающий станок выключен. Это, в сущности, обычный печатный станок, просто заколдованный в лохматые годы на выпуск магических журналов. Ксенофилиус периодически заряжает заклинание, но вот от грохота оно не спасает.
