Читать «Вся проза в одном томе» онлайн - страница 318

Мои родственники также объяснили мне, что, имея на руках результаты генетической экспертизы, я могу подать запрос на получение титула. Так я официально был наречён князем Белогорским и стал желанным гостем во всех русских аристократических домах. В следующие несколько месяцев я познакомился с потомками примечательнейших персонажей родной истории. Мне было очень печально обнаружить, что многие из них были аристократами лишь по званию, но абсолютно этого звания не достойными. Их постигло полное вырождение, и, окажись они на Рейзене, где последний крестьянин был намного культурнее и воспитаннее — они непременно были бы изгнаны за́ реку.

Впрочем, может быть, я стал чересчур придирчив и требователен к людям. После визита на остров я уже не мог быть прежним. Я смотрел на всё совершенно другими глазами, неизбежно сравнивал с Рейзеном всё, что видел вокруг — и жизнь за пределами острова всё больше казалась мне непроходимым лесом цинизма и пошлости, эгоизма и алчности, снобизма и дурновкусия. Посетив остров единожды, его невозможно было забыть. Он снова и снова манил к себе, пленил собой интеллект, вёл за собой оценки и мнения, выправлял угол зрения, безжалостно срывая маски и выявляя истинное лицо реальности.

А главное — сам я был ничем не лучше тех выродившихся князьков, ибо весь тот почёт, которым меня окружили на Рейзене, был наградой лишь за моё происхождение, а не за конкретные достижения. И мне было страшно неловко за столь незаслуженную честь, стыдно вдвойне за своё поведение с отцом и с матерью. Мне так хотелось вернуться на остров — в единственное место, где я мог вздохнуть полной грудью, где меня способны были оценить по достоинству — но было бы что ценить. Я не мог приехать туда с пустыми руками, по-прежнему не имея повода для гордости, ничем не заслужив преклонения островитян и оставаясь князем лишь по крови и званию.

Потому я не смел потратить свалившееся на меня богатство лишь на собственные удовольствия. Я стал думать, как поступить с ним, как можно с пользой употребить эту неожиданную власть, направить эту мощь на такое дело, каким можно было бы гордиться перед рейзенцами, сделать что-то, за что они были бы мне поистине благодарны, и вернуться на остров, будучи достойным своего положения. И тогда я вспомнил историю острова и летом 1992 года отправился в Шлиссельбург.

То, что я увидел там, повергло меня в шок, хотя я, казалось, был готов ко всему. Тюрьмы там, конечно же, давно не было. Там не было вообще ничего. Оставшиеся здания монастырского комплекса были заброшены и полуразрушены. Территория была огорожена забором, через который лазила местная шпана. Там жгли костры, всюду валялись горы мусора, пустые бутылки, окурки и даже шприцы. Стены монастыря были покрыты граффити. Крыша храма прохудилась, и дождевая вода поливала роспись.