Читать «Вся проза в одном томе» онлайн - страница 259

И ничего, что один номер слетел. Такое бывает, вероятно, на каждом концерте. Недаром же я предусмотрительно запасся Орликовым — загодя пригласил больше участников, чем было нужно. У нас ещё предостаточно музыки, чтобы доставить нашим слушателям истинное наслаждение! «„Новые мейстерзингеры“ ещё найдут, чем удивить свою публику!»

— Знаете что, друзья! — сказал на кухне Кирилл. — Думаю, вы меня поймёте и согласитесь. Пусть в зале тысячи людей аплодируют тебе стоя — это не главное и не самое приятное в нашем искусстве. Но когда есть один, всего один единственный слушатель — «свой» слушатель, который понимает твою музыку так тонко, как не понимает больше никто — вот это истинное счастье всякого музыканта!

— Это точно! — согласился Захар. — Когда один человек после концерта подходит к тебе и говорит: «Ваша музыка проникла так глубоко в моё сердце, что навсегда изменила меня» — это дороже всех оваций и букетов!

— Верно, пацаны! — поддержала их Изольда. — Вот и в кино так же: один понимающий зритель — и многомиллионный бюджет оправдан!

— Эх, друзья! Эх, Изольдушка моя милая! — вздыхал Истомин, наливая всем чаю. — Великое дело делаете! Да благословит вас Господь!

— Надеюсь, и сегодня у каждого из вас найдётся «свой» слушатель, — пожелал друзьям Пантелей. — И надеюсь, этот концерт — не последний.

Пробило без десяти семь. Пан глядел на дверь, отделявшую кухню (их своеобразное закулисье) от зала и представлял себе, как там уже собираются люди. Велик был соблазн заглянуть одним глазком, что там творится — но наш герой предпочёл сделать себе приятный сюрприз. Он прогонял про себя речи, которые собирался прочесть. Планировался конферанс в духе Маркича — с шутками, пошлостями, вопросами к залу — дабы сразу разрушить стереотипное представление об академическом концерте.

Тут пришёл Ипполит. Он был до смешного долговязый и тощий, как фонарный столб. Ещё худее Кирилла. С маленькой головой и женственно-тонкими ручками. Скрипку из рук не выпускал ни на секунду. Она шла ему так, будто он с ней родился. Казалось, он с ней и спит, и в бане моется. Инструмент непрерывно висел у него на шее, словно приклеенный, и Ипполит без устали на нём что-то наигрывал — иногда громко, иногда беззвучно перебирая пальцами.

— З-з-здрасьте, здрасьте! — поприветствовал он всех.

Парень сильно заикался. К тому же голос у него был высокий и звонкий, как у девочки.

— Я н-н-не опоздал? Когда н-н-начинаем?

Пан представил ему всех. Ипполит уже заочно был знако́м с Кириллом и Изольдой. Известие, что Захар учится в консерватории, пробудило в нём особый пиетет. Но самое интересное началось, когда Пан дошёл до старика-ветерана. Сейчас даже смешно вспоминать, из-за какой чепухи случился тот глупейший конфликт. Пану всего лишь захотелось представить деда так же торжественно, как тот представился давеча сам. Номер бригады, дивизии, армии и число ранений Пан, конечно, не помнил. Поэтому сказал то, что сказал.

— А это — хозяин дома, любезно предоставивший нам зал — ветеран Великой Отечественной войны, многократно раненый и немало крови проливший за спасение нашей великой Родины, заслуженно награждённый многочисленными орденами и медалями, что ты видишь у него на груди — господин Истомин Яков Ильич.