Читать «Вступление в должность» онлайн - страница 68

Три дня они отъедались и отсыпались у Касымова, и дело уже дошло до того, что жена Касымова стала им говорить «посалуста», «кусай, кусай» и еще взяла на язык несколько русских слов, а Любаша и Александра уже не так дичились, и, хотя возле них постоянно крутился Мишка Архангелов, сами-то они постреливали черными глазами на братьев Егоровых. Словом, все выглядело идиллически, и Яшка Тумаков не раз весело приговаривал, вспоминая лермонтовскую «Тамбовскую казначейшу»: «Я бал описывать не стану, хоть это был блестящий бал!»

Но Зуев рвался в тайгу, долгая задержка в Оме не устраивала его. Касымов во всем соглашался с ним. «Мосна, мосна посёл, — говорил он, выказывая полную готовность в любую минуту распрощаться до осени со своей избой и домочадцами. — Снег тайха сапсем малий, мосна посёл. Солята дольга искал нада, ай, дольга!»

Закавыка была в том, что не существовало карт омской тайги — ни топографической, ни геологической, так как покамест ни геологи, ни топографы в здешних местах не бывали. И Зуева обескураживала полная несообразительность Касымова, когда он пытался с его помощью хотя бы вчерне набросать на бумаге контуры этой местности в радиусе десяти — пятнадцати километров от Омы, полагая, что приблизительно в этом радиусе и попадались Касымову самородки. Но Касымов совершенно не понимал, чего от него добивается Зуев. «Сацем типя рецка сцитать? — недоумевал он. — Сацем сёпка сцитать? Рецка тайха многа, пайтём тайха — сам сцитай». — «Да надо нам реки знать, Павел, — объяснял ему Зуев. — Я уверен, ты самородки вблизи рек находил. Тут одно из двух: или река жилу размывает, или жила по древнему руслу проходит. Там, где пересохло русло, понимаешь?» — «Эта я не снай. Рецка многа, сёпка многа, эта я сапсем не снай», — говорил Касымов и виновато взмаргивал одним глазом. Не добившись от него толку, Зуев наконец спросил: «Так куда же мы сперва пойдем: на север, восток, запад? В какую сторону поведешь?» — «Так пайтём, — махнул рукой Касымов в сторону заходившего в тот час солнца. И тут же махнул левее: — Патом так пайтём, насад пайтём, там солята будит. Найтём солята!»— уверял он. «Ладно, будь по-твоему, — решил Зуев. — Начнем с запада, а там поглядим».

Был среди эвенов Омы и один русский — молодой парень Семен Кокулев, приемщик пушнины, он же завмаг и продавец небольшого магазинчика, и был еще эвен Марьямов, тоже молодой парень, учитель школы-четырехлетки, свободно владевший русским, с которым тоже можно было поговорить, так как остальные эвены, населявшие Ому, или совсем не знали русского языка, или знали крайне плохо. Зуев посетил того и другого, взяв с собой и Леона, которому оказывал некоторое предпочтение перед другими, возможно, потому, что был этот «студент» немногословен, да и упрям характером, в чем Зуев убедился еще в Хабаровске, когда Леон из-за Алены отверг его предложение.