Читать «Вступление в должность» онлайн - страница 159

Егору-младшему надоело демонстрировать свои познания в картинках, он натянул валенки и перебрался к лежавшим у порога олешкам, принялся гладить их, почесывать за ушами. Олешки смирно лежали, позволяя мальчику забавляться с ними.

Пашиной матери, видно, тоже надоело сидеть. Она начала перемешаться по одеялам к краю постели, где стояли ее валенки. Увидев, что она собирается уходить. Любушка сказала ей насчет заказов к открыла тетрадь, готовясь записывать.

— Васин придет, тогда скажет, — ответила Пашина мать. — Он хозяин, пускай скажет.

— Сама почему не скажешь, сама почему боишься? — спросила Саша Ивановна и дробненько засмеялась, замахала руками, — Так он тебя любит?

— Сама тоже могу, — ответила Пашина мать. — Один ящик тушенка-мясо пиши, два ящика галета, десять пачка чай, один ящик сахар.

— И все? — записав, спросила Любушка.

— Больше нам не надо.

— А что вы на будущий год из газет и журналов выписываете?

— Нам не надо, отпуск делать поедем. Отпуск целый год будет, зачем нам почта? — ответила Пашина мать и выскользнула из палатки.

За ней, нацепив на голову ушастую шапку, убежал Егор Егорович, за ним исчезли из палатки олешки.

— Жадный Дуся стал, ой какой жадный! — подкатила под лоб крохотные глазки Саша Ивановна, — Раньше добрый был, теперь совсем жадный. — И предложила: — Давай немножко еще фермут пить, кушать немножко.

Она разлила в кружки остаток вина из литровой банки. Любушка прикрыла свою кружку рукой — в ней еще оставалось. Когда выпили, Любушка спросила Никитова, удачно ли он сходил на барана.

— Есть баран, есть, — обрадованно закивала Саша Ивановна. — Шкура большой, одеял Егору шить буду. — Она все еще пила свое вино, прерываясь после каждого глоточка, причмокивая и облизывая губы.

— А много баранов в сопках? — спросила Любушка.

— Совсем мало — ответил Никитов. — Я за этим три дня следил.

Горных баранов тоже запрещалось стрелять. Но как быть, если у них такие теплые шкуры, что о лучшем одеяле трудно мечтать? Правда, из одной шкуры одеяла не сошьешь, нужны три-четыре. Значит, и Никитов, и Николай, и другие пастухи, вместо того чтобы отдыхать после дежурства, будут истаптывать сопки в поисках баранов, потому что ватные одеяла для зимы — все равно что дым костра для овода. Ничто не спасет в жаркий день оленя от оводов, кроме крепкого ветра, и никакая вата не согреет человека в шестидесятиградусный мороз, если не будет ворсистых теплых шкур…

Любушка хотела спросить Никитова, давно ли в совхозе введен такой порядок — сдавать в торг оленей со шкурой и камусом? Но в это время Саша Ивановна извлекла из меховой сумки пачку фотографий, протянула их Любушке.

Смотри, смотри, какой мой дочка! Два дочка! Один замуж живет, другой молоденький совсем, — пьяненько хвасталась она, сияя всеми своими морщинами.

Дочки были красивые и, похоже, модницы. У одной на разных фотографиях были разные прически; на этой — замысловатая укладка, на другой карточке — уже высокий, отливающий лаком начес. Младшая дочка тоже каждый раз по-разному распоряжалась своими длинными волосами: то выпускала две косы на высокую, обтянутую свитером грудь, то заплетала одну косу и обвивала вокруг головы, то сооружала из мелкого плетева косичек целую башню над высоким выпуклым лбом, У обеих дочек были изогнутые, как бы поднятые в удивлении брови, маленькие частые зубы и ямочки на подбородках.