Читать «Вступление в должность» онлайн - страница 108

Пять километров гнал со скальной высоты свои воды Лысый Дед, гнал их прямо, косо и по крюку, вгрызался в гранитные бока сопок, перемещал тяжелые донные камни, отвесно падал и выравнивался, снова извивался ужом и намывал пороги, невидимые в бурлящей воде. А в августе река как бы лысела (возможно, от этого и Лысый Дед?) и до того мелела, что ее в любом месте можно было перейти, замочив лишь по щиколотку кирзовые сапоги. Только громоздились по бортам неказистого ручейка да выпирали со дна всевозможной формы и всевозможного цвета каменные глыбы, так пропеченные солнечным огнем, что за них нельзя было тронуться рукой.

Вот на этом Лысом Деде, в самый его разлив, и мерился Венька с желавшими его победить и ловкостью, и мужеством, и сноровкой, и чем угодно. Чья резиновая надувная лодка промчится три километра до низины по этой чудовищной быстрине, по этому водяному аду, чья лодка не опрокинется или не будет выброшена на берег и какой кормчий устоит в ней от старта до финиша — тот и победитель. Устоять желал каждый, и каждый был не из робкого десятка, ибо робкий не шел бы на такой отчаянный риск.

Если в час приезда соперника у Веньки выпадал свободный от работы день, если он вообще в тот час находился в своем малом селеньице, а не пропадал в тайге, то он сам становился гидом, поднимался в сопки с приехавшим, показывал ему все коварные местечки Лысого Деда и объяснял, какие штуки он может выкинуть при разливе. Если же Венька в ту пору отсутствовал, то чаще всего гидом становился шофер грузовика Серега Бабкин, закадычный дружок Веньки, а также его неизменный свидетель при всех пари, неизменный судья, секундант, рефери и тому подобное.

Был он, Серега Бабкин, великий мастер потрепать языком, а потому всякому-каждому с великой охотой излагал спортивную, так сказать, биографию Веньки. И выходило из этого рассказа, что дело выглядело вот каким образом. Как-то давненько, когда Серега с Венькой находились в том возрасте, в коем мальчишки могут сутками гонять по пылище консервную банку, громко именуя ее шайбой, и грезить о будущих чемпионских титулах и поединках со шведами, канадцами, финнами и так далее, — еще в то давнее время на их участке поселились мерзлотоведы из Москвы: старик профессор и двое молодых парней. И, поселившись, сразу же взялись за Лысого Деда: измеряли-вымеряли русло, что-то вычисляли, измеряли рулеткой и перерисовывали в свои альбомы валуны и мелкие камушки, и в конце концов пришли к выводу, что русло Лысого Деда выгрыз в доисторические времена сползавший в долину ледник. Этот ледник с его доисторическими временами вовсе не интересовал Серегу с Венькой, зато их страшенно интересовала резиновая лодка мерзлотоведов. Когда ее надували, на красной резине, на обоих бортах лодки, появлялись аршинные белые буквы — ВЕНЕРА. Лодка была легкая и устойчивая на воде, иногда мерзлотоведы рыбачили в ней на широкой и тихой Красавушке, и тогда с берега казалось, будто на голубом стекле реки колышется большой красный мак.