Читать «Вступая в жизнь: Сборник» онлайн - страница 8
Автор неизвестен
В общем, конечно, все это мелочи, но они очень характерны, и вот почему. Чем большее участие Вы принимаете в моей судьбе, тем ярче мне представляется свое ничтожество... Не думайте, что это плод мимолетного настроения. То же самое я испытывал неоднократно и на свободе.
Если Вы вспомните Достоевского, то это Вам станет понятным. Бессмертный душевед Достоевский! Как много мы имеем его в себе! Помните Карамазовых? Как только является куда-нибудь вселюбец Алеша, окружит своей нечеловеческой любовью хотя бы самую заскорузлую душу, разрывающуюся от бремени греховности, – начинают открываться человеческие души, и все свои мерзости люди видят как в зеркале. Вспомните также Ивана Карамазова. Человек, который не впускал в свою большую душу ни одного смертного за всю свою мятежную жизнь. Но Алеша через свою безграничную любовь к людям проникает и туда, и твердый как скала (Иван) начинает постепенно таять и живо переживать весь ужас существования человека. Здесь впервые Иван встал на грань безумия. Вот эта философия, которую я назвал бы философией «от души», до последней степени близка мне. Но одновременно с этим разум (буде награжден я таковым) развивает другую философию, диктует иные отношения к людям, другой взгляд на окружающее. Получается противоречие, от которого и в темнице не спасешься. Наоборот: именно здесь она сказывается особенно ярко, потому что, где же, как не здесь, можно воочию видеть все уродливости и безобразия человеческой души... Тюрьма удивительно обостряет проникновенность в самого себя и заставляет заняться самоанализом.
Как Вы себя чувствуете? Начинаю бояться, что Вы, чего доброго, заболеете от всех Ваших треволнений, забот и беспокойств. Бросьте все, помните, что Вашему «черствому» Сережке вовсе не так плохо, как может показаться со стороны, возьмите себя в руки, садитесь за инструмент и непременно к моему возвращению (!?) разучите наизусть «Смерть Азы», только не придерживайтесь буквального текста, играйте возможно медленнее и плавнее. Комик я, не правда ли? А когда я вернусь к Вам, мы выберем лунную ночь и поедем... Мне сейчас очень живо представляется Ваше лицо, и я слышу Ваше безнадежное «поедем».
Вы умоляете меня писать правду? Даю Вам клятвенное в этом обещание, не скрою решительно ничего. Но Вас. в свою очередь, убедительно прошу не фантазировать насчет всяких опасностей. Сережка – парень крепкий, он вынесет все, какая бы несправедливость ни обрушилась на него. Смущает меня только одно. Из-за моего невольного путешествия Вы натворили новых долгов, и теперь Вам придется сугубо туго.
Дорогая Маруся! Получил Ваше письмо, и какое-то тайное радостное чувство овладело мною. В письме Вашем не было обычного отчаяния и растерянности, что для меня, как уже говорил неоднократно, самое важное. Не так страшен черт, как его малюют. Не правда ли? Вы пишете о своих снах? Видите меня не похожим на самого себя? Сны в руку. Я действительно несколько изменился: снял с лица растительность – в тюрьме она особенно излишня...
