Читать «Вспомним мы пехоту» онлайн - страница 57

— Товарищ полковник, прошу на меня не кричать, — негромко, но твердо проговорил Дорошенко.

— Что?! Выполняйте приказание!

Дорошенко подошел к телефонисту, велел вызвать «Тайфун». Через несколько минут опять забухали наши пушки.

— Что у Фельдмана? — спросил я.

— Продвигается, — не отрываясь от стереотрубы, ответил комбриг. — Онищенко и Ануфриев тоже. А Бардин застрял, головы, видите ли, не дают ему поднять...

Юдкевич иа миг обернулся ко мне, и я увидел воспаленные глаза на красном от возбуждения лице.

«Да-а, плохо, что командир создает вокруг себя такую нервозную атмосферу», — подумал я.

Только я возвратился в штаб, как из батальона Онищенко позвонил Белянкин.

— Привет, Никоныч! Я в третьем. Выбили фашистов из первой траншеи, заняли опорный пункт.

— Прорветесь к Волхову?

— Стараемся, но... — Он замолчал.

— Что «но»?

— Допросили тут пленных... Ждали, гады, нашего контрнаступления и укрепились сильно. Людей положить можно, а прорваться — разве что танковой дивизией... А у нас из семи танков поддержки пять сожжены. Комбат принял решение закрепиться. Я разделяю.

— Добро. Он доложил Первому?

— Доложил. — Голос у Белянкина сделался скучным. После короткой паузы спросил: — Как дела у других? [88]

— Второй застрял... У других не хуже, чем у тебя...

— Ну, бывай.

К полудню наступление приостановилось. Батальон Фельдмана, взяв первую траншею и опорный пункт, дальше, как и 3-й батальон Онищенко, продвинуться не смог. Густо расположенные огневые точки противника простреливали каждый квадратный метр перед фронтом наступающих.

Я отметил на карте положение батальонов, собрал сведения о потерях, о наличии боеприпасов, приказал заместителю комбрига по тылу доставить на передовую горячую пищу и хотел было пойти на НП, как снаружи раздался возглас наблюдателя «Воздух!».

Вскоре послышался тяжелый гул самолетов. Под ногами дрогнула земля, с потолка посыпалась пыль. Взрывы следовали один за другим в течение четверти часа. Когда бомбардировщики ушли, я позвонил во 2-й батальон Бардину. Связи с ним не было. Фельдман, а затем Онищенко и Ануфриев сообщили, что противник контратакует. Я вышел на воздух. Над полем боя стояла сплошная завеса пыли и дыма. Вскоре опять появились бомбардировщики...

Пять контратак отбила в этот день бригада. В промежутках между контратаками фашистские самолеты забрасывали бомбами наши боевые порядки. Я с нетерпением поглядывал на склонившееся к западу, потускневшее за пеленою пыли солнце: когда же оно сядет, когда наступит темнота?.. Казалось, на позициях бригады уже не осталось ничего живого. Но командиры батальонов, в том числе и комбат 2, связь с которым была восстановлена, один за другим докладывали: «Атака отбита».

Хорошо поработали зенитчики — три «Юнкерса-87» врезались в землю и взорвались на собственных бомбах.

Стемнело. Но и ночью вражеская авиация не давала нам покоя.

Комбриг приказал перейти к обороне, в течение ночи оборудовать позиции, зарыться в землю.

И в эту ночь мне не пришлось сомкнуть глаз. Подразделения надо было обеспечить боеприпасами, выделить транспорт для эвакуации из медсанбата тяжелораненых, уточнить расположение боевых порядков бригады, подготовить боевой приказ на завтра, составить список погибших, чтобы послать родным извещения, список отличившихся в бою. чтобы представить к наградам, иных — посмертно... Писари буквально валились с ног. Время от времени [89] мой заместитель ставил их по стойке «смирно» и приказывал сделать несколько гимнастических упражнений.