Читать «Все смиренно» онлайн - страница 33

Я вспоминаю то, как она двигалась в тот вечер в среду, и те многозначительные сексуальные звуки, что она издавала каждый раз, когда я в нее входил, медленно и глубоко. Мне интересно, он сейчас слышит те же самые дразнящие крики — и меня это просто выводит из себя. Не потому что Ди трахается с другим парнем, а потому что этот самый парень того не стоит.

По крайней мере, в этом я себя убеждаю.

Я отгоняю эти противоречивые чувства, когда нахожу место для парковки, в метре, за углом квартиры блондинки, о которой я теперь думаю «Девочка-Салат». Она ждет меня внутри открытого дворика ее здания и открывает дверь в ее квартиру на первом этаже.

— Ух-ты, здесь холодно, — говорит она мне писклявым голосом. — Не верится, чтобы температура так быстро упала. Интересно, снег в этом году пойдет рано. Ненавижу этот снег. Даже в рождество, я бы променяла его на песочный пляж…

С жадностью набрасываюсь на нее с поцелуем — только чтобы она замолчала.

Она вскрикивает мне в рот, прежде чем приходит в себя и начинает отвечать на мой поцелуй. Ее язык быстро переплетается с моим — слишком быстро. В этих движениях нет никакого ритма и в этом нет ничего приятного. Такое чувство, что мне в рот залетел шмель, и его крылья бьются о мой язык. Она толкает меня назад, к дивану и стаскивает через голову свой свитер, открывая бежевый шелковый лифчик, удерживающий мега-огромные дыньки.

Как я уже говорил, я ценитель женской груди, так что я пытаюсь сконцентрироваться на этом положительном атрибуте, но ее намерение поговорить о непристойностях меня сильно отвлекает.

— Оу, да, — стонет она, сжимая свои груди. — Я плохая девочка. Ты будешь моим папочкой? Папочка накажет свою бесстыжую сучку?

В этом выражении столько всего неправильного, что я даже не знаю с чего, нахрен, начать.

Для начала, разговор о Папочке — это сплошное занудство. Это действует так же, как ледяная ванна. Это заставляет меня думать об отце и детях и тысячи других вещах, о которых я совсем не хочу вспоминать во время прелюдии. Бесстыжая сучка — смело — мне определенно нравятся всякие штучки с прозвищами, шлепком по заднице и ролевые игры с доминантами, которые сегодня обожают женщины. Но ее детский голосок с придыханием все портит.

Голос Долорес был низким, страстным, несравненно женственным. Когда она умоляла меня трахнуть ее, или призывала к тому, как она хотела, чтобы я это сделал — это не было вынужденным или фальшивым.

Я ворчу, когда «Девочка-Салат» скачет на моих коленях. Она впивается мне в рубашку, но у нее получается только поцарапать мне шею. Потом она, с удивительной силой, прижимает мою голову к своим грудям, удерживая меня так крепко, что я даже дышать не могу. Викинги верили, что смерть на поле боя — это «хорошая смерть» и в нормальных условиях я, наверно, думал бы также о сисько-удушении… но это не те сиськи, которые я бы хотел, чтобы меня захватили. Я пытаюсь повернуть голову и, наконец, мне это удается, когда я хватаю ее за плечи и отпихиваю от себя. Отклоняю голову назад и стараюсь наполнить воздухом свои легкие.