Читать «Всё изменяет тебе» онлайн - страница 24

— Жизнь, — сказал я, — должно быть, плачет горькими слезами от того, что вы так глупо ее проживаете.

— А ты думаешь, что народ свободен в своем выборе? Нет у него выбора. Если с твоего дома сорвана крыша, тебе не остается ничего другого, как искать убежища от дождя. Если у тебя вырвали кусок изо рта, ты не станешь предлагать кому — нибудь свой желудок напрокат. Вот, посуди сам: пять лет тому назад 'у моего отца, братьев и у меня была на холме своя ферма, неплохая ферма. Своей волей и своими руками мы сделали из бесплодной земли плодородную и заставили пшеницу родиться там, где она, казалось бы, не могла расти. И вот нашу землю забрал лорд Плиммон, краснобай, солдафон, местный политик. Он сделал себе имя несколькими либеральными речами в парламенте насчет того, какое — де преступление использовать детей на вредной работе в шахтах. Он присвоил себе нашу ферму на том основании, что у нас, видите ли, нет достаточных средств и мы неспособны извлечь из земли те богатства, которые она может дать. А его друзья в парламенте благословили его на такие дела. Мы отказались было подчиниться. Но он — военный комендант гарнизона в Тод- бори, и ему ничего не стоило прислать к нам подразделение кавалеристов — добровольцев. Те заняли холм и выкурили наше семейство по всем правилам лисьей охоты. Они, разумеется, добились своего, и вот я в Мунли. Льюис и Лэйтон могли бы рассказать тебе такие же истории. Поверь мне, арфист, у нас нет выбора. Есть только тощий зад фермера, копошащегося на своей ниве, и обутая в сапог нога знатного хлыща, который пинком отправляет этого фермера на еще более скудные земли.

— И поделом побитым глупцам! — сказал я. — Есть тысячи способов содрать сапог с барской ноги; есть немало способов подставить ножку самому ловкому боксеру; должны быть средства и для того, чтобы закрепить землю за фермером на вечные времена, обеспечить человеку свободу, а его желудку — пищу. Но как раз здесь вы и беспомощны.

— Ты ошибаешься, Алан, — сказал Джон Саймон. — У нас, в Мунли, как и в других таких же поселках, люди наконец почувствовали себя не совсем беспомощными. Они тесно сомкнулись, и их много. Сообща нетрудно разобраться в том, что полезно и что вредно в наши дни и чего ждать в будущем. В глуши они были одиноки на своих делянках. Там с каждым из них порознь мог расправиться всякий, кто на свой риск отваживался на грабеж. Как ни свирепствовал там голод, нельзя было бы найти среди них больше полдесятка отощавших и обезумевших чудаков, которые вооружились бы вилами и сказали: дальше ни шагу.