Читать «Все и вся» онлайн - страница 30

Но теперь меня серьезно беспокоит не только волнение, которое возникло в моем организме, когда я понял, что пренебрег соблюдением заповеди Муллы Насср Эддина; как только я понял это, во мне стал еще больше усиливаться какой-то очень странный процесс, начавшийся в моих обеих недавно обнаруженных "душах" и принявший форму необычного зуда,так что теперь он вызывает и производит почти невыносимую боль в области пониже правой половины моего уже и без этого перегруженного "солнечного сплетения".

Постой, постой!... Этот процесс, кажется,тоже прекращается, и во всех глубинах моего сознания и,пока скажем, "даже ниже моего подсознания" уже начинает возникать все необходимое для полной уверенности, что он прекратится совершенно, так как я вспомнил еще один отрывок житейской мудрости, раздумье над которым привело мое мышление к мнению,что, если я и поступил вопреки совету высокочтимого Муллы Насср Эддина, однако я невольно действовал в соответствии с принципом в высшей степени симпатичного - не так уж известного повсюду на Земле, но незабываемого теми, кто хоть раз встречался с ним , - этого настоящего сокровища, Карапета из Тифлиса.

Ничего не поделаешь. ... Раз уж эта моя вступительная глава оказалась такой длинной, не беда, если я еще немного удлинню ее, чтобы рассказать вам также об этом чрезвычайно симпатичном Карапете из Тифлиса.

Прежде всего,я должен сказать,что двадцать или двадцать пять лет назад на тифлисской железнодорожной станции был "паровой гудок".

Гудок давали каждое утро,чтобы будить железнодорожников и станционных рабочих,а так как тифлисская станция стояла на холме, этот гудок был слышен почти во всем городе,и он будил не только железнодорожных рабочих,но и жителей самого города Тифлиса.

Тифлисские местные власти, насколько я помню, даже затеяли переписку с начальством железной дороги по поводу нарушения утреннего сна мирных граждан.

Подавать пар для гудка каждое утро было обязанностью этого самого Карапета, работавшего на станции.

Итак, когда он утром подходил к веревке, с помощью которой он подавал пар с гудок,он обычно, прежде чем взяться за веревку и потянуть ее, махал рукой во всех направлениях и торжественно, как мусульманский мулла с минарета, громко выкрикивал:

,,- Ваша мать..., ваш отец..., ваш дед хуже чем...,чтоб ваши глаза, уши, нос, селезенка, печенка мозоли..."- и т.д.; короче говоря,он произносил на разные лады все известные ему проклятия и только после этого тянул за веревку.

Когда я услышал об этом Карапете и этом его обыкновении, я однажды вечером после работы навестил его с небольшим бурдюком катехинского вина и,после совершенного этого обязательного местного "ритуала торжественного провозглашения тостов", спросил его, конечно подобающим образом, а также в соответствии с местными правилами "вежливого обхождения", принятыми во взаимоотношениях, почему он так делает.