Читать «Всадница ветра» онлайн - страница 9

– Мама! Почти? – Ривер замолчала, борясь с желанием взвыть и выскочить из шатра.

– Да, почти. И я знаю, как сделать тебя совершенно идеальной.

Мать подошла к деревянному дорожному сундуку, служившему им столом. Она сняла прикрывавшую его пурпурную ткань и, откинув крышку, быстро достала что-то из внутреннего отделения. Затем она выпрямилась и вернулась к сгорающей от нетерпения старшей дочери, держа на вытянутых руках сверкающее ожерелье.

– Вот что сделает тебя совершенно идеальной.

– Это же ожерелье бабушки! Я думала, его погребли вместе с ней.

– Нет. – Мать помолчала, благоговейно поглаживая ожерелье. – Об этом ожерелье она распорядилась особо. Она попросила, чтобы его не отправляли с ней на Иные Равнины. Она хотела, чтобы я отдала его тебе в день Избрания.

– Тебе не кажется, что бабушка имела в виду: если меня выберут? – Ривер сморгнула слезы, глядя на ожерелье, которое не видела пять лет со дня смерти бабушки. Точно таким она его и запомнила. Серебряные бусины, украшенные филигранной резьбой в виде конских голов, чередовались с аметистами цвета весенней сирени, красивее которых Ривер еще не видела. Каждый камень был размером с очищенный грецкий орех, и на их плоских гранях играло солнце.

– Нет. Бабушка сказала именно то, что имела в виду. Она сказала: «Отдай его Ривер в день, когда ее представят в качестве Претендентки, поцелуй ее за меня и передай ей, что я ее люблю». А теперь повернись и дай мне его застегнуть.

Ривер вытерла слезы и повиновалась. Ожерелье приятной тяжестью легло на шею, придавая уверенности. Ривер коснулась двух самых крупных аметистов, свисающих с центральной части ожерелья. Они были гладкими и прохладными, но почти сразу она почувствовала, как они нагреваются, пульсируя в такт ее сердцебиению.

Мать развернула ее к себе лицом и снова осмотрела – на этот раз со слезами на глазах. Затем она подняла повыше отполированный осколок драгоценного стекла и заглянула в него вместе с дочерью.

Ривер коснулась центрального аметиста. Ожерелье бабушки великолепно смотрелось на ее гладкой темной коже. Мать умела мастерски вплетать в волосы дочери ленты, а уж этим утром Дон и вовсе расстаралась, создав из копны черных кудряшек сложное плетение: волосы плотно прилегали к коже головы, а ниже свободно падали на спину, переплетаясь с пурпурными лентами, расшитыми серебристым волосом любимой кобылы матери. Даже Ривер, которая редко задумывалась над тем, как выглядит, вынуждена была признать, что на темной коже ее плеч пурпурные ленты смотрелись потрясающе.

– Это правда я?

Дон смахнула слезу и обняла любимую дочь за плечи.

– Это ты, и ты великолепна. – Она поцеловала Ривер в лоб. – Это от бабушки. – Затем она легко поцеловала дочь в губы. – А это от меня. И помни: я всегда буду тобой гордиться. Я прошу лишь, чтобы ты была добра, справедлива и всегда трудилась на совесть.

– А если меня не вы…

– Нет! – оборвала ее мать. – Мы с тобой говорим не о жеребятах. Мы говорим о моей дочери, которой я горжусь и всегда буду гордиться. Не нервничай. Живи настоящим. Будь открыта. Будь собой. Это все, чего я или любой жеребенок можем от тебя просить.