Читать «Врывалась буря (Повесть)» онлайн - страница 8

— Так-так-та-ак! — стараясь взбодриться и не падать духом, пробормотал Егор, принес дров и снова затопил печь. Согрел воды и, намылив щеки, стал бриться, все еще размышляя о Катькове и Семенове. Дважды порезался, ибо бритва брала хорошо. Воробьев ею даже гордился. Побрившись и для форсу побрызгав на себя одеколоном, Егор осмотрел свое лицо в тусклое зеркальце. В детстве он крепко переболел оспой, и следы ее делали лицо грубым и корявым. «Твоей рожей только заборы прошибать», — шутил Сергеев, и он был в чем-то прав. Во всяком случае, бандиты и прочие враждебные элементы чувствовали и уважали в его лице ту грубую силу, с которой шутковать много не следовало. И хотя в ярости Егору не было равных, все же он был человеком ранимым и любую несправедливость, обиду, даже невнимание переживал очень остро и болезненно. Теперь, по прошествии двух дней, он все никак не мог успокоиться, казнил себя то за Катькова, то за Семенова, сердце жгла боль, ибо по его ротозейству страдал хороший парень, который мог бы стать настоящим чекистом. Все это мучило Егора. Хотя, если вдуматься, это была самая удачная операция за многие годы: взять живьем с оружием целую банду редко кому удавалось. Всех, кроме Воробьева и Семенова, отметили в приказе. Даже в местной газетке «Вперед» напечатали про ликвидацию банды, приписав в конце, что ликвидацией руководил старший оперуполномоченный Краснокаменского отдела ОГПУ т. Воробьев Е. Г. Но восторгов в заметке не было. Просто сообщили, и все.

И все бы не так было обидно Егору, если б в той же газетке на первой полосе не поместили бы другую заметку: «Геройский поступок» — с портретом дежурного по вокзалу Николая Митрофановича Левшина. Проходя мимо разъезда, что при выезде из Краснокаменска, он заметил горящую буксу у одного из вагонов и, вскочив на ходу, добрался до паровоза, остановив весь состав и предотвратив тем самым возможное крушение. Левшина премировали сапогами, в газетке дали колонку про его подвиг и пузырчатый блеклый снимок, на котором, правда, Левшин на самого себя походил мало. Но именно этот портрет Антонина, секретарша Сергеева, вырезала из газеты и повесила на стенку. За одно это Егор был готов все бросить и отправиться на поиски Катькова.

Странная штука жизнь. Какая-то горящая букса делает человека героем, а ликвидация банды — чуть ли не преступником, ибо Сергеев с Воробьевым разговаривал грубо и небрежно. Не мог он себе представить, как это Воробьев, вот так запросто, отпустил в уборную главаря банды, развязав ему ноги и не проверив места, куда бандит идет!

— Ну не проверил, что теперь, ставить к стенке! — сердился Егор. — Я и без того казнюсь!

— Мало, мало казнишься! — возмущался Сергеев. — А я-то уже считал тебя опытным чекистом! И потом, как это Семенов мог спокойно упустить его? Как он мог так безболезненно убежать?!

— Я не знаю, — вздыхал Егор.

— А у тебя не закрадывается такое подозрение, что все подстроено?.. Что Семенов нарочно отпустил его?..