Читать «Времена го(ро)да» онлайн - страница 20

Потом потянулись крупные предприятия. Начавшаяся безработица послужила причиной оттока части населения. Резко упали цены на недвижимость. Ранее считавшиеся самыми престижными центральные районы, особенно с видом на воду, сразу опустели.

Ведь если на окраинах города почти ничего не напоминало о метеорологической катастрофе, кроме скверного дождливого климата и глубоких луж, то центр Петербурга внезапно стал тем, о чем мечтал Петр — северной Венецией. Или Амстердамом. Кому что больше нравится.

Но бизнесмены сворачивали свои фирмы, туристы отменяли заказы на путевки, депутаты снимали с себя полномочия, музеи требовали перевести свои фонды куда-нибудь в более предсказуемые и управляемые места — большинство людей бежали.

Возрождение

А город не умер. Тихо вздохнув, он расправил плечи улиц, стряхнул с себя ненужную мишуру дешевой рекламы, почувствовал вкус свежего, без бензиновых выхлопов воздуха, смыл с себя чужие амбиции и стал тем, кем был изначально: приморским вольным городом.

Для оставшихся жителей самым ходовым товаром стали зонты, дождевики, плащи, калоши и резиновые сапоги, а первоочередным занятием — курсы гребли или получение прав на управление катером и моторной лодкой.

Петербург наконец наполнился лодками, джонками, гондолами, яхтами, катерами, плоскодонками, паромами, плотами, баржами, пароходами, парусниками, катамаранами, водными велосипедами и мотоциклами.

Заново пришлось организовывать дорожное движение — то есть речное. Вводить какие-то правила, штрафы, гаишников переучивать. Престижным и прибыльным занятием стала рыбная ловля.

Поскольку большую часть заводов и предприятий в черте города остановили, вода постепенно очистилась, и реки наполнились рыбой. На прокорм жителям вполне хватало, а самые резвые успевали еще и заготавливать, и экспортировать.

Климат стал мягче — исчезли суровые морозы, ранее случавшиеся в этих местах, но и летней жары теперь почти не бывало. Вода никогда не замерзала, хотя когда пару раз за зиму температура опускалась почти до нуля, и на несколько часов дождь становился чем-то похожим на снег.

Колебания показаний термометра от +8 до +17 скорее демонстрировали капризный нрав местной погоды, чем разницу между сезонами — просто зимой чаще разыгрывались бури, а весной и летом моросили тихие, грибные дожди, в каплях которых так радостно дробились солнечные радуги.

Осенью и зимой небо было совсем низким, тучи рваными, морщинистыми, утепленными серой клочкастой ватой. Весной небо куполом приподнималось над Петербургом, и по его вогнутым бокам весело скатывались пухлощекие облака, которым подмигивало солнце.

В городе стало тихо. Не считать же шумом ровный рокот дождя, крики чаек, плеск воды о деревянные пирсы и сердитые гудки пароходов?

Количество жителей уменьшилось в несколько раз — в первый год сбежали практически все, и в городе царствовала только вода, но через некоторое время люди стали возвращаться.

Постепенно здания и скульптуры покрылись слоем плесени, она расцветила фасады и балконы, портики и колонны, наличники и львиные маски. Патина времени, которую так стремились уничтожить скоропостижными евроремонтами, вернула Петербургу его романтику.