Читать «Вредная волшебная палочка» онлайн - страница 63

– Нет, – призналась я, – вполне вероятно, что они окажутся достойными людьми, но, как вы верно заметили, имидж цыганам портят их гадалки и воры. Но не весь цыганский народ таков. В «Баке» работает байером Алмаза, она владеет тремя иностранными языками, никогда не ошибается с закупками, честная, умная, интеллигентная девушка. Ее родители актеры театра «Ромэн». Девушка нас приглашала на спектакль, мы все получили огромное удовольствие, так там прекрасно пели, замечательно танцевали.

– Деточка, – остановила меня Серафима, – ваша сотрудница из элиты, член интеллигентной, творческой семьи.

– И у русских так же, – ввязалась я в ненужный спор. – Среди нас есть работящие, честные, хорошие люди, но есть и пьяницы, грабители, насильники. Совершенно уверена: в Опенкине по домам можно легко определить кто есть кто. Аккуратный двор, ухоженный огород, справный дом, свежеокрашенный забор, а рядом изба покосюха-развалюха, вокруг нее лопухи, бурьян, изгородь ободранная. Не надо иметь пяти пядей во лбу, чтобы понять, где живет алкоголик.

Серафима улыбнулась.

– Степа! Ты права. Опенкинцам просто не повезло. В непосредственной близости от нас поселились худшие представители цыганского народа. И началось! Белье с веревок пропадает, вечером на грядках клубника дозревает, а утром ни одной ягодки нет. Корову украли, козу увели, поросят сперли. По деревне цыганята бегают, где что плохо лежит унесли, да и то, что хорошо спрятано, тоже уволокли. Мы-то как привыкли: дверей не запираем, во дворе все бросаем, друг друга знаем. Вот ты тут про соседей-алкоголиков говорила. Есть у нас Коля, пьет самогонку, как воду, не работает. В Москву часто ездит, возвращается и в магазине бутылки берет. Нашим он поет, что нанимается в столице на черную работу. Да я уверена: Злотников в метро по карманам шарит. Но у соседей в Опенкине он ничего без спроса не возьмет. Местные алконавты свято блюдут принцип: птичка в своем гнезде не гадит. Поэтому мы оказались к цыганским набегам не подготовлены. А ромалы нас за своих-то не считали, вот и грабили селян, творили, что хотели. Довели цыгане народ! Сами виноваты. Вот не жалко их.

– Даже маленькую девочку, которую в лесу с обожженными ногами нашли? К ней тоже сочувствия нет? – спросила я.

Серафима опустила взгляд.

– Дети не виноваты, их воспитывали в цыганском духе, внушали, что врать деревенским, красть их вещи – это нормально.

– Найденку удочерили Овечкины, – напомнила я, – вы, наверное, их знали?

– Конечно, – улыбнулась директор интерната, – Володя и Леся коренные опенковцы. Их родители здесь жили и бабушки-дедушки. Село старое, церковь у нас на пригорке стоит, ее в тысяча четыреста десятом году построили. В деревне много тех, чьи предки здесь жили с незапамятных времен. Вова и Леся в местную школу ходили, не у меня учились. Потом в Москве в институты поступили, уехали. Мы их из виду потеряли, их родители умерли, дома закрытые стояли. Спустя годы пара вернулась с обручальными кольцами. Я за них порадовалась. Одна беда – детей не было. Леся лечилась, да все без толку. Потом они забрали маленькую цыганку, тайно все провернули, в селе никто не знал.