Читать «Вполне счастливые женщины» онлайн - страница 72
Мария Метлицкая
Зина появилась через полтора часа, и Нюта, схватив сумочку и спешно выдав указания, выскочила за дверь и, не дожидаясь лифта, слетела по ступенькам вниз.
На улице она поймала такси и умоляюще попросила водителя ехать «самой краткой» дорогой.
Она влетела в гостиницу и снова наткнулась на «коровий», тяжелый взгляд администраторши. Та снова потребовала паспорт, и Нюта, усмехнувшись, протянула его.
Через пять минут она стояла под его дверью и снова пыталась угомонить громко бьющееся сердце и частое, прерывистое дыхание.
Яворский открыл дверь, Нюта упала ему прямо в руки и отчего-то заплакала, смутилась и все не могла поднять на него глаза.
Он гладил ее по голове точно так же, как совсем недавно она гладила по голове свою дочь, и приговаривал:
– Как хорошо, что ты приехала. Как хорошо, как славно! А я, грешным делом… Решил, что ты передумала. Ты ведь разумная женщина! – И еще что-то нежное: – Умница моя, милая… Умница моя, разумница… Нет, не разумница! Совсем неразумница!
Потом он усадил ее на кровать и стал целовать ее ладони, а потом затылок и шею, и она разумница-умница снова потеряла свою бедную и совсем неразумную голову…
Нюту клонило в сон, и она пыталась стряхнуть его – ей так хотелось говорить с ним, говорить бесконечно, говорить обо всем на свете – рассказывать ему о своем несчастном браке, о черствости мужа, о дочке – такой чудесной и умненькой, о работе, которая ей совсем неинтересна, но коллектив прекрасный, и это надо ценить.
Он слушал ее внимательно, иногда задавал вопросы, и она чувствовала, что ему все интересно. Интересна ее жизнь – такая пресная, обыденная и скучная.
Потом он сказал, что страшно, просто зверски голоден, и она расстроилась оттого, что не привезла ему завтрак – были сырники, остатки капустного пирога:
– Лидочка любит, и я испекла. Господи, какая я дура!
Он рассмеялся и ответил, что завтракать они пойдут в ресторан:
– Ни больше, ни меньше! Помнишь, как мы ходили в «Арагви»?
Помнит ли она? Да каждую минуту, каждое мгновение того дня – самого счастливого дня в своей жизни!
Они быстро оделись и вышли на улицу. На соседней улице увидели небольшое кафе. В кафе было пусто – завтракать в общепите советский народ не привык, – и они сели в совершенно пустом зале и заказали борщ и шашлык.
– Вот уж завтрак! – пошутил он. – А ты говоришь – сырники!
Еще они выпили белого сухого вина, и от еды и тепла она почувствовала такую благость на сердце, такое счастье вдруг охватило ее, что она вдруг словно очнулась – впервые ей пришло в голову, что все это совсем скоро кончится. Еще пару дней, ну, неделя – и все! Он уедет, и она снова останется одна.
Он увидел, как изменилось, словно остановилось, окаменело, болезненно искривилось ее только что веселое и радостное лицо, и стал смотреть на нее внимательно, пристально, накрыл своей ладонью ее руку и, наконец поняв, тяжело вздохнул и беспомощно развел руками.
Они вышли на улицу и шли молча. Ничего не спрашивая, он встал на обочине и поднял руку. Редкие такси проносились мимо, а они все молчали, и радость, веселье и счастье вдруг испарились, улетучились, словно дым от костра, унесенный внезапным ветром.